Николас наблюдал за этой сценойв полном оцепенении, но потрясения еще
только начинались.
Не прошлоиминуты,как дверьснова отъехалавсторону (стучаться
здесь, видимо, было непринято), и в купе вошел чиновник таможни. Нашее у
неговиселашариковая ручканашнурке.Окинулбыстрымвзглядомобоих
пассажиров и сразу подсел к гражданину Латвии.
--Наркотики?--задушевноспросилтаможенник.--Героинчик там,
кокаинчик?
-- Какие наркотики! -- вскричал злосчастный "Калинкинс. -- Я бизнесмен!
У меня контракт с "Сырколбасимпэксом"!
--А личный досмотр? -- сказал наэто человекв черно-зеленой форме,
обернулся кНиколасу, доверительно сообщил. -- У нас тут напрошлой неделе
тоже был один "бизнесмен". Пакетик с дурью в очке прятал. Ничего, отыскали и
в очке.
Латыш нервно сглотнул, сунул таможеннику под столом что-то шуршащее.
-- Ну, контракт так контракт, -- вздохнул чиновник и -- Фандорину. -- А
вы у нас откуда будете?
И опять британский паспорт вызвал куда меньше интереса, чем латвийский.
-- Gute Reise, -- почему-то по-немецки сказал таможенник, поднимаясь.
Досмотр завершился.
Поездзаскрежеталтормозами,вагонпокачнулсяивстал.Заокном
виднелась скупоосвещенная платформа истанционное здание встилеложный
ампир с вывеской
НЕВОРОТИНСКАЯ
Моск. -- Балт. ж.д.
Вот она, русская земля!
Первое знакомствоспредставителями российского государства произвело
намагистра истории стольошеломляющее впечатление, что возникланасущная
потребность срочно перекусить.
Делов том, что Николас Фандорин спиртного неупотреблялвовсе, а ел
оченьумеренно,даи толишьфизиологическикорректнуюпищу,поэтому
знакомыйбольшинствулюдейпозыв пропустить рюмочку, чтобы успокоиться, у
него обычнотрансформировалсяв желаниесъестьчто-нибудьвнеплановое и
неправильное.
Памятуяпредупреждениепопутчикаовагоне-ресторане, Николасрешил
купить что-нибудь в станционном буфете -- благо в расписании значилось,что
поезд стоит в Неворотинской целых пятнадцать минут (очевидно, чтобы высадить
пограничников, таможенникови задержанныхнарушителей). Навсякийслучай
портмоне с деньгами,документами и кредитными карточками Фандорин оставил в
кейсе, а с собойвзял несколькотысячерублевыхбумажек, предусмотрительно
обмененных на рижском вокзале.
Проводник,сидевшийнаступеньке,посторонился,даваяпассажиру
спуститься, ишумно зевнул.Подэтотнеромантичный звукпотомоквосьми
поколений русских Фандориных ступил на родную, закатанную асфальтом почву.
Посмотрелналево,посмотрелнаправо.