Соседка – та сразу узнала, – обращается он к Снежковой.
– Ой, да она рада-радешенька наклепать! Со зла, что я вон, – оглаживает стройные бедра, – а она – во! – показывает руками нечто бочкообразное. – И на работу мою завидует, да к тому ж Филя кур у ней гоняет.
– А вы где работаете?
– Преподаю на курсах кройки и шитья.
– Обидно, если ехал зря… Придется показать еще одну картинку.
Снежкова беспечно взглядывает и хватается за сердце.
– Толя!.. О-о-ой…
Услышав из раскрытого окна рыдания, толстая соседка вылезла на крыльцо полюбопытствовать.
Томин вышел из дома, сел рядом с шофером.
– Минут через пятнадцать надо ехать, – угрюмо говорит он.
На Петровке Снежкова уже не «вамп», а напуганная и страдающая женщина. Выплакаться не дали, ничего толком не объяснили…
– Не пойму, зачем вы сначала все отрицали, Таисия Николаевна, – говорит Знаменский.
– А если жена подослала? – она делает жест в сторону Томина.
Тот сидит в уголке с видом человека, который больше ни во что не вмешивается.
– Ну-у, частных сыщиков у нас нет… Вы давно встречаетесь с Артамоновым?
– Год два месяца.
– Кто-нибудь «сосватал»?
– Нет, голоснула на шоссе, Толя подвез, ну и…
– Ясно. Скажите, что вам известно о его работе?
– О работе?.. – Женщина пожимает плечами.
– Скрывал?
– Кажется, по линии часов что-то… Управляю, говорит, ходом времени. Захочу – назад пущу. Хохмил.
– А какие-нибудь побочные занятия? Приработки?
– Я ему не благоверная. Не отчитывался.
– С неблаговерными порой откровенней, Таисия Николаевна.
Снежкова молчит и опять нервно пожимает плечами.
– Ну, хорошо, вернемся к дню гибели Артамонова. Пожалуйста.
– А чего еще рассказывать? – подрагивает она губами. – Побыл-то всего ничего. В четыре уже позвонил домой и засобирался.
– У вас городской телефон?
– Через восьмерку.
– Артамонов с женой разговаривал?
– Нет, не с женой… Он ее сестре звонил.
– О чем?
– Не хотел к теще идти… А эта Аля разоралась, он и поехал…
Чувствуя близкие слезы, Пал Палыч переглядывается с Томиным, тот выходит в коридор. Дергает одну дверь, другую, бормочет с досадой:
– Разбежались!
В криминалистической лаборатории Кибрит тоже стягивает халат – собирается домой. Звонит телефон.
– Да… – снимает она трубку. – Валерьянки нет, Шурик. С вами сегодня хоть аптечку заводи!.. Хорошо, попробую что-нибудь найти.
За прошедшие минуты в тоне Снежковой появилась истерическая агрессивность.
– Это мое совершенно личное дело! – заявляет она Знаменскому.
– Таисия Николаевна, я спросил лишь о характере ваших отношений.
– А чего спрашивать?! Чего вы от меня добиваетесь?! Сами не понимаете, какие бывают отношения, если от жены гуляют? Я про это с мужчиной говорить не могу!! Вообще лучше ничего не говорить! – Снежкова утыкается лицом в ладони и бурно плачет.
За ее спиной отворяется дверь, входят Кибрит и Томин. Пал Палыч жестами просит Кибрит побыть со Снежковой, успокоить ее.
– Я вас позову, – шепчет Кибрит.
Мужчины выходят.
Когда Снежкова отнимает руки от лица, она видит на месте Знаменского женщину.
– Вы тоже следователь?
– Нет, я эксперт. Но случайно в курсе: меня посылали на место аварии для осмотра.
– Ой… Вы Толю видели?
– Да.
– Он… сильно мучился?
– Нет, по счастью. Все случилось мгновенно… И лицо совсем не пострадало. Он, наверно, даже испугаться не успел.
– Когда сюда ехали, видели этот поворот. Толя столько ездил, даже поддатый… Он с закрытыми глазами мог! И вдруг… Судьба, что ли?..
– Да, странно… Как вас зовут?
– Тася. А вас?
– Зина, – с едва уловимой заминкой отвечает Кибрит, решив не разрушать возникшего к ней доверия Снежковой.
– Замужем?
– Замужем.
– И как у вас? – нащупывает Снежкова почву для общения.