Капитан взял телефонную книгу и нашел номер бензоколонки на улице Красной Армии, набрал и услышал низкий, хриплый голос: да, пан инженер - он его знает - заправлялся утром, да, полный бак и канистра. Обычно столько не берет, литров пятнадцать, не больше, раза два в неделю. Почти всегда один, но иногда и с дамочкой, брюнетка с большими глазами. Нет, извините, не знаю, но только не жена…
- Сегодня утром он был один?
- Да, утром он всегда приезжает один.
- Какое у него было настроение?
Низкий хриплый голос этого не знал.
- В котором часу приезжал?
- После десяти, четверть одиннадцатого или около этого.
Шимчик положил трубку и заметил:
- Бауманн говорил правду, я имею в виду пока только бензоколонку. - Потом, обращаясь к Гаверле, поинтересовался:
- Вы сравнивали отпечатки пальцев?
- Пока обнаружены отпечатки только Голиана, - ответил лейтенант неохотно, как бы отмахиваясь от ненужного вопроса, и капитан понял его.
- Товарищ Бренч вам ничего не передавал?
- Пришел с какой-то папкой, он ждет результатов из дактилоскопической лаборатории.
Но Бренч, постучавшись, уже входил в комнату. Он доложил, что работа над отпечатками, вероятно, затянется, пока ясность внесена только в двух случаях. Одни принадлежат погибшему, другие…
- Я был без перчаток, - перебил его Шимчик, - вторые мои?
- Да.
- Где в документации научного открытия обнаружены отпечатки пальцев Голиана?
- Практически везде, - ответил лейтенант Бренч. - Их там сотня.
- И на последних страницах тоже?
- И на последних, товарищ капитан, но там есть и другие.
- Скорее всего, Бауманна. - Лазинский засмотрелся на муху, которая лезла вдоль трещинки в стене.
- Два отпечатка, - сказал Бренч, - во всей работе их четыре.
- С моими?
- Без ваших.
Лазинский собрался было что-то сказать, но раздумал. Рука капитана Шимчика потянулась к телефону. Гаверла достал сигарету.
- Еще одни принадлежат Саге. - Шимчик опустил трубку. - А вторые нам… - Он не закончил и улыбнулся. - Если все это не случайность.
Надо сказать, что в случайности он не верил: расследование дела усложнялось. Гримаса, исказившая лицо погибшего, была словно крик отчаяния, как будто Голиан потерял последнюю надежду всего за несколько минут, самое большее за час до смерти. Отпечатки пальцев, неизвестно кому принадлежащие, ведут к прошлому, вероятно, связаны с чем-то давним. Папка с документацией вот уже двадцать часов находилась в сейфе директора, не из-за нее сегодня отчаивался Голиан. Сегодня случилось иное - произошло убийство.
В руках у Бренча был портфель, Шимчик предполагал, что в нем рукопись Бауманна. Он попросил лейтенанта достать ее и положить на стол.
- Это анкеты и личные дела из отдела кадров, - пояснил Бренч. - Не знаю, все ли, что вы велели.
- Кабинет Голиана опечатан?
- Туда пошли Вебер со Смутным. Сообщили, что опечатан.
- Когда они вернулись?
- Только что, - ответил Бренч.
- Где адреса сотрудников Голиана и Бауманна?
Лейтенант молча протянул лист бумаги. Шимчик пробежал его, большинство имен ему ничего не говорило. Он подал бумагу Гаверле и попросил переписать.
- У всех проверить отпечатки пальцев?
- Разумеется. Когда вы сможете их получить?
- Завтра к десяти. - Гаверла погасил сигарету,
- А идентификацию отпечатков в исследовании и в автомобиле?
- Это не так просто. В картотеке их, вероятно, нет.
- Сделайте все, что возможно. - Шимчик подал ему руку и сказал: - Спасибо, ваша версия может нам помочь, хотя я считаю, что и тут не все сходится. Но ваше предположение насчет ветровичка…
Гаверла улыбнулся и тряхнул рукой с длинными костлявыми пальцами.
Капитан улыбался рассеянной улыбкой человека, думающего о чем-то своем. Лазинский наблюдал за ним: «Может быть, его что-то мучает, скорей всего, этот ветровичок.