В корчму, что возле школы, Голиан в тот день не заходил; официант и его жена ответили одинаково - да, иногда заглядывал выпить кружку пива, но вот уже несколько дней здесь не появлялся.
- А чего ему тут делать, сколько времени уже сидим без пива, нет завоза. И план летит к чертям, сегодня за все утро зашло не больше двадцати человек. Шоферы или детишки за лимонадом, - добавил он. - Порядочный мужчина такую дрянь и в рот не возьмет.
За ухом у него торчала сигарета, рубаха была грязная. Жена складывала бутылки.
- Откуда вы его знаете?
- Голиана-то? От людей слыхали, что его так зовут, Он к нашей врачихе ездит.
- К врачихе?
- Зубная врачиха, - уточнила жена. - Эдита Бачова. Ей покойница свекровь тут дом отказала.
- Замужняя?
- Ее муж летал на истребителе. В пятьдесят седьмом разбился, во время учений, говорили. Его мать через год умерла с горя, а у нас здесь не было зубного, вот Бачова и стала работать здесь.
- Она сейчас в амбулатории?
- Наверное, уже на реке. До обеда примет больных, а потом идет купаться. Жарища-то какая стоит… Чего же ей не освежиться.
- Где находится амбулатория?
- А тут, за углом, шагов сто.
Они направились туда. По дороге Шимчик рассказал, что ему удалось узнать от дорожного рабочего.
- Зря время теряем, - заметил Лазинский. Шимчик согласился.
- Но пока не будут известны результаты вскрытия и химический анализ содержимого ампулы… Кроме того, инженер здесь был. За соседней деревней - объезд. Если он хотел ехать куда-то еще - а это вполне очевидно, - то зачем оказался здесь? Может быть, он говорил Бачовой, куда направляется? Надо выяснить! - поставил он точку. - Почему он взял с собой все свои документы?.. - Капитан помахал голубым портфелем, на что Лазинский ответил:
- Я уже выяснял у Саги. Он ничего не знает.
- О чем вы его спрашивали?
- Не собирался ли Голиан в командировку.
- Скорей всего, нет. В командировку не берут с собой диплома об окончании института.
Лазинский остановился и достал коробочку.
- Утром я вам о ней упоминал. Голиан теребил ее в руках, а потом сунул в карман. Там мы ее и нашли. Но тогда коробка была пуста, а сейчас - взгляните, товарищ капитан, - земля.
Шимчик и Лазинский остановились перед амбулаторией. Где-то далеко визжала пила и лаяла собака. Ей отвечала другая, потом третья, десятая, казалось, что лают все псы деревни.
- Надо послать на анализ, - медленно сказал Шимчик.
- Будет исполнено. Но, думаю, что анализ ничего не установит. Простая земля, садовая. Может, из цветочного горшка, может, с грядки, кто знает.
- Прах, - покачал головой Шимчик и закрыл коробочку, но, заметив, что Лазинский не понял, принялся объяснять: - Читать надо больше, романы, исторические книги. Рекомендую также Библию. Когда-то на уроке закона божьего святой отец чуть на разбил мне голову канционалом *- уж очень я пялился на ножки некой Гедвиги… Э, да что это мы остановились - пошли!
Бачовой не было в кабинете, они застали лишь медсестру, она болтала по телефону с каким-то Пальком и пыталась запудрить веснушки. Да, инженер Голиан сюда сегодня заходил, еще одиннадцати не было. Просил доктора Бачову, чтобы вышла с ним, но доктор не могла, как раз сверлила зуб, она дала ему ключ, сказала, чтоб ждал ее дома. Через некоторое время доктор Бачова ушла к нему.
- А когда вернулась?
- Часов в двенадцать, за купальником, утром она обычно вешает его вон там, в углу. А потом отправилась на реку.
- Сколько приблизительно времени она провела с Голианом.
- Не могу сказать, но наверняка немного.
У медсестры, которая не вышла росточком, кроме веснушек, на личике была еще какая-то особенная улыбка. Посетителей она не испугалась, их документы особого впечатления на нее не произвели.