Все эти сладкие речи рассчитаны на молоденькую сиротку. Но я-то не она. Так что тут ты, лорд, просчитался.
- Я благодарю вас за щедрое предложение, но все же откажусь, - встаю с дивана.
Блондин в одно резкое движение хватает меня за руку. Опускаю взгляд на его злое лицо.
- А ты все-таки подумай еще раз. Буду ждать положительного ответа вечером.
Блондин тоже встает и неспеша уходит в свою палату. Я какое-то время смотрю ему в спину, а потом вспоминаю, что неплохо бы пройтись, посмотреть самых тяжелый малышей, которых вчера привезли. Их обеспечили влажным прохладным воздухом в палатах, обильным питьем и настойками, купирующими приступы кашля. Сложная ситуация за всю ночь была только одна, но самого худшего удалось избежать. Надо бы еще поразмыслить над самой болезнью и поискать
- Почему вы ему отказали? раздается за моей спиной знакомый мужской голос.
Поворачиваюсь к говорящему.
- А должна была согласиться?
Глава 19-2
- С точки зрения практичности, да, ваше согласие дало бы вам состоятельную и спокойную жизнь.
- Я не практичностью руководствовалась, - отвечаю.
- Да, я это заметил. А чем?
- Вы задаете слишком личные вопросы, мэтр.
- Да, я понимаю. Но хочу знать, кто работает в моей больнице.
- В вашей больнице работает та, кто не позарится на легкие и чужие деньги. Думаю, этого знания вам достаточно. А мои мотивы пусть останутся только моими.
- Пусть будет так. Пока ваши мотивы шли только на пользу больнице. Но это не значит, что мне достаточно такого объяснения. Я просто даю вам время, чтобы понять кто ваши друзья и кто враги.
Это он так намекает, что хочет дружить? Кхм а разве друзья смотрят друг на друга такими голодными глазами, как мы недавно?
- И я благодарна за это. Впрочем, как и за все остальное.
- Я заметил. Уметь быть благодарным редкое и очень ценное качество. Думаю, вам нужно пойти отдохнуть. Послезавтра снова ваша смена, а вы едва держитесь на ногах.
- Вы ведь тоже которые сутки в больнице, - говорю.
- Я не совсем человек, - криво и едва заметно улыбается главврач. И сил у меня поболее, чем у других.
Уже открываю рот, чтобы напомнить мэтру, как он недавно вырубился в кресле, но передумываю. Ни к чему это.
- Но спасибо за вашу заботу, - продолжает главврач. А когда наши глаза встречаются, добавляет. И за ужин.
И снова между нами возникает это острое чувство. Как в природе за минуту до грозы, когда все затихает в напряженном ожидании. Вот мы так. Я вижу, как твердеют плечи мэтра Дорвина, как сжимается челюсть, а зрачки расплываются на всю радужную оболочку глаза. Одно движение. Всего один шаг и наши тела будут настолько близко, что вряд ли мы сможем сдержаться.
- Мы в коридоре, - говорю тихо, вздрогнув от хрипловатого и словно приглашающего тембра собственного голоса.
- Да. Так и есть, - голос главврача тоже мало похож на его привычный. Идите домой, Мари.
Звучит как «Или иди домой, Мари, или я за себя не ручаюсь». Что вдвойне непривычно, учитывая обычно железную выдержку мэтра Дорвина.
- Да. До свидания, - отвечаю. И резко развернувшись, почти бегом покидаю здание больницы, лопатками чувствуя обжигающий драконий взгляд.
Глава 20
провожу дома. Мне даже в таверну за ужином не приходится идти: экономка мэтра Дорвина так кормит, что я едва успеваю переварить завтрак, а уже нужно садиться обедать. Хозяина дома за это время не вижу совсем. Ни в окне, ни во дворе. Нигде.
- Бедный месир Теодор, - вздыхает меса Грандина во время завтрака. Появился дома только чтобы переодеться и опять ушел на работу. Эта больница его доконает. Если только - экономка делает многозначительную паузу, - не найдется кто-то, кто будет его ждать дома, к кому он будет спешить. Старая ворчливая экономка не в счет.
- А как так получилось, - начинаю осторожно, - что мэтр не женат? Он ведь интересный мужчина, не беден, при должности.
- Ох, милая Мари. Не до того было нашему мэтру. Маменька его умерла родами, когда Теодору было пятнадцать лет. Он очень любил мать, и эта потеря сильно повлияла на неокрепшую психику мальчика. Он и горевал, и злился.
- На ребенка? спрашиваю.
- Что? А нет. Ребенок умер во чреве. Он злился на мать, настоявшую, что роды у нее будет принимать знакомая акушерка. Злился на отца, согласившегося на подобную авантюру и никак не подстраховавшегося, не пригласившего докторов. Ненавидел акушерку, просто сбежавшую через окно, когда ей стало понятно, что ребенок умер, а роженица теряет слишком много крови в тщетных попытках извергнуть из себя плод.
- Ох, кошмар какой, - шепчу.
- Тогда-то мэтр Дорвин и принял решение идти в медицину, взяв девичью фамилию матери. Отец его, граф Норфэл, пытался переубедить сына. Ставил палки в колеса. Но наш мэтр упертый, как сотни диких жеребцов и такой же неуправляемый, если что задумал. Он сдавал экзамен устно и индивидуально самому ректору университета после того, как на письменном его завалили. Закончил учебу с отличием. Его приглашали на работу в Королевский медицинский центр. Теодор отказался. На свои собственные средства выкупил здание и организовал в нем больницу, в которой вы сейчас работаете. Ты бы знала, сколько инстанций ему пришлось пройти, пока выдали разрешение на ведение медицинской практики. Сколько отказов он получил. Кто угодно уже бы плюнул и пошел работать в больницу для богатых, куда, кстати, нашего мэтра брали с большим удовольствием.