И то, что официант уронил на него торт, красноречивый знак Вселенной: как говорится, онвошел не в ту дверь, и его тыкают в ошибку носом.
Ладно, он был не прав. Но не настолько, чтобы извиняться.
Александра
Забавляют моменты, когда снобы или сплетники попадают в неловкое положение из-за своих слов. К примеру, из недавнего: «Ах, эти выходцы из загибающих деревушек такие вульгарные, им не хватает такта и вкуса. Им далеко до нас с вами, городских жителей в энном поколении. Не так ли, госпожа Иванович?»
И ты, глядя в глаза, равнодушно пожимаешь плечами: «Без понятия. Я родилась и выросла в маленькой деревне».
Хочу верить, что после подобного конфуза, такой сноб в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем решит возвыситься за чужой счет.
Когда чистый Макс вернулся из туалета, я послушалась совета Элис и заодно выполнила свой любимый прием.
Глядя в глаза навязчивому мужчине, тихо сообщила:
Моя мать была, как ты говоришь, кровавой шлюхой.
Макс хмуро бросил:
Что ж, родственников не выбирают.
Совсем не такую реакцию я ожидала! Он решил, что я ее стесняюсь?! А я ею горжусь!
Мне было пятнадцать, когда случился локальный прорыв рептилоидов. За пару часов они превратили наш поселок в пепелище. Все, что у нас осталось, это вещи, в которые мы с мамой были одеты. Ни денег, ни документов, вокруг разрушения, паника и беспорядки. Чудом попав в ближайший город, мы не получили ни малейшей помощи таких пострадавших в то время были тысячи. Нужно было платить за съемную комнату, еду, восстановление документов, а мама не могла устроиться даже уборщицей без паспорта. Потрепыхавшись без малейших результатов, она пошла в вампирский банк, чтобы продать свою кровь.
Я сделала паузу. Макс молчал и не думал смущаться.
И я продолжила рассказ:
Дурная репутация, риск, что клиент увлечется и выпьет до смерти ничто, когда твой ребенок голоден и может оказаться без крыши над головой.
И все же зря. Даже после одного укуса у человека нередко возникает зависимость, заметил Maкс. И это верное кровавое рабство до конца недолгой жизни донора.
Маму это не пугало после всего испытанного. Первым, кто ее укусил, стал Ольгерд Елецкий. Он сразу понял, что для него мама особенная.
Прямо как в проплаченных вампирами любовных романчиках любовь с первого укуса, хмыкнул Макс.
Идеальная совместимость, возразила я, не став говорить, что позже пришла и любовь. Ольгерд умел красиво ухаживать, был невероятно заботливым да и вообще хорошим вампиром, как бы это странно ни звучало, и мамино сердце растаяло. Если бы не авиакатастрофа, вероятно, у меня был бы брат-вампир...
Рассказывая о своей матери, что ты хотела мне доказать? уточнил псевдоангел. Что кровавые шлюхи не шлюхи? Твоей матери невероятно, сказочно повезло, тысячам других женщин нет. Продавая право пить кровь, они в итоге начинали оказывать и сексуальные услуги. Так кто они, если не кровавые шлюхи?
Цинично, в чем-то справедливо, но без капли сочувствия и понимания. Грубость, смешанная с презрением это безумно бесило.
Что я хотела сказать? Да ничего, ты неисправимый сухарь и циник. Я требую, чтобы ты не называл этих женщин так. Смотреть на раздражающего хама не хватало выдержки боюсь, выплесну на него остатки холодного кофе, и, пока говорила, я бродила взглядом по столу. Не обзывай их хотя бы при мне.
А иначе что? насмешливо поинтересовался Макс. Ткнешь вилкой мне в глаз?
Я удивленно уставилась на свою руку, которая побелела, сжимая столовый прибор.
Нет. Я разжала пальцы. Просто выгоню из телохранителей. Будем честны, ты не очень хорош, как охранник.
Макс помрачнел.
Я же объяснил, что у меня проблема с управлением способностями. Но если потребуется, я закрою тебя своим телом.
Хотя прозвучало искренне и даже как-то буднично, я насмешливо прокомментировала:
Ах, сколько пафоса! Закроешь своим телом, как же это романтично!
Не ерничай. Я клянусь, что буду защищать
тебя любой ценой.
Я посмотрела в окно. Солнце закрыли угольно-серые тучи, обещая дождь, вероятно, даже грозу. И это здорово, ведь прибьет серую городскую пыль...
Ты меня слышишь, Саша?
Я перевела взгляд на напряженного мужчину. Как же он меня злил!
Слышу. И надеюсь, что и ты меня услышишь. Я не люблю предвзятость и ограниченность в людях. Чисто черного и белого не существует. Пока ты рядом со мной, прошу не осуждать других, не оскорблять.
«Не судите да не судимы будете», процедил сквозь зубы Макс. Ты у нас святая, да, Саша?
Я вышла из-за стола.
Свое условие я озвучила.
Не дожидаясь его ответа, я направилась к выходу.
Макс замешкался и не спешил догонять.
Что ж, буду рада, если он вообще потеряется.
Выйдя из кафе, вдохнула полной грудью. Высказалась и мне полегчало.
Ветер принес запах свежести, мокрого асфальта и ощущение смутной опасности.
Мое сердце забилось быстрее. Всей кожей я почувствовала недобрый взгляд. Вернуться в кафе? Нет, там много людей, есть дети.
Я поспешила к зачарованной машине Элис. Жаль, что я сегодня на каблуках.
Я почти успела дойди. Старый, видавший лучшие времена автомобиль вылетел из-за угла. До ужаса ясно я увидела перекошенное лицо высунувшегося в окно мужчины и пистолет с длинным дулом в его руке.