Так они баловались, перекидываясь новыми и новыми придумками, а Ольша даже зарисовала кусок схемы на листе и принялась чёркать, соображая, как бы его поломать получше. Но Стену воздвигла двести лет назад группа талантливейших конструкторов, и все эти двести лет её совершенствовали и укрепляли. Стена была создана, чтобы быть Непроницаемой, и лучшие умы королевства годами трудились над этой задачей.
Брент предложил усыпить гарнизон пыльцой волшебной феи и пробурить Стену насквозь. По феям у Ольши не было возражений, он же не забраковал её дракона! а вот по бурению возникли сомнения: выплетенные вокруг Стены силы не только укрепляли её саму, но и отталкивали от поверхности посторонние предметы. Бур, даже самый мощный, определённо был посторонним, а разрушить этот кусок защиты сходу было нельзя.
Окончательно почувствовав себя свободной, Ольша совсем размечталась:
В принципе, если украсть депрентиловый рельс
Брент поражённо моргнул. Девушка и сама понимала, что это было даже чуть-чуть абсурднее полёта на драконе: рельс лежал в самом основании Стены, укрытый таким слоем укреплённой земли, что каждая его замена превращалась в увлекательное шоу с привлечением трёх десятков специально обученных стихийников.
Если украсть рельс, то можно делать вообще всё, что угодно! Без рельса там всё расползётся.
Как ты его украдёшь-то?
Его заберут для меня маленькие синенькие гномики!
Брент заржал и согласился.
В общем, творческий конкурс Ольша выиграла с большим отрывом, и Брент свернул ей из бумаги наградную корону повелительницы всей вселенной (подозрительно похожую на перевёрнутый стакан, ну да кто из нас идеален). Они много смеялись, перекидывались подколками и коварными вопросами, Ольша вредничала и показала ему язык, Брент грозился и ворчал. И она ждала, действительно ждала, что он притянет её к себе и поцелует, глубоко и жарко, как бывало раньше. Но Брент только короновал её стаканом и пошёл вылавливать с поля шитаки.
Глава 20
«Ты не целуешься с женщинами, которые тебе не дают?» могла бы вежливо уточнить она как-нибудь за ужином, подловив момент так, чтобы Брент точно поперхнулся чаем.
«Предлагаю честный обмен: ты меня целуешь, как раньше, а я тебе подрочу»
Нет, этого Ольша, наверное, всё-таки не смогла бы произнести. Даже будучи огневичкой, даже выучив в армии много разных новых слов и выражений, она оставалась девочкой из хорошей семьи, которая никогда, никогда, никогда не сказала бы такого мужчине.
Как будто у неё, в самом деле, ещё была какая-то репутация!..
Стена проплывала мимо, Брент вглядывался в схему и делал какие-то пометки, твари безмолвствовали и бродили на почтительном отдалении, а Ольша кусала губы и размышляла о том, как бы так предложить себя, чтобы не предложить уж слишком много.
На самом деле, в отношении Брента к ней изменилось очень мало. Он смотрел всё так же внимательно, охотно разговаривал и даже вынимал её из повозки за талию. Вчера на ночёвке это был неприятно продуваемый влажный чердак Брент, хмурясь, уступил Ольше самый тёплый угол и прикрывал её широкой спиной, а она в ответ всю ночь дышала на него теплом. Не продуло бы его, дурака
И карамелька.
Кажется, в Бади Брент сделал запасы, потому что крошечные милые сладости каждый раз становились для Ольши сюрпризом. Уж на том хуторе точно не было никаких карамелек!
Ехали они, почти обнявшись: Ольша прижималась к его боку, Брент клал руку на спинку так, чтобы ладонь свешивалась и чуть заметно касалась её плеча. Иногда он обнимал её по-настоящему, и под утро всё-таки перелёг на бок, так, что Ольша оказалась в него почти завёрнута, как в раковину.
Но не целовал больше. И Ольше стоило бы впитывать то тепло, что он был готов ей дать, а она по-глупому ловила каждый долгий взгляд, каждое касание и всё чего-то ждала.
Какое-то время Ольша даже всерьёз взвешивала, чего она хочет больше: целоваться или не заниматься сексом. И, хотя все размышления о сексе сворачивались внизу живота колючей проволокой, ответ был не так уж и очевиден. Она скучала по его близости, по его касаниям, по крепким рукам, по звенящей лёгкости в теле и робком желании чего-то большего.
Целуясь с ним, она ощущала себя живой и обыкновенной. Не подобранной на обочине одноногой лысой куклой, а обычной девушкой, с которой ещё может случиться что-то хорошее.
Нет-нет, конечно же, Ольша не была дурочкой и не рассчитывала ни на что серьёзное. Это просто дорога, а она просто наёмная огневичка, и небольшая симпатия легко может выплеснуться в тёплые вечера и приятные воспоминания, только и всего. Но это ведь тоже хорошее?
Ольша плавала в этих мутных соображениях уже второй день, и удивительное дело больше всего её поддерживали не объятия и разговоры, а медицинские процедуры. Они как-то незаметно стали маленьким ритуалом, в котором было много странной нежности и чего-то очень личного.
По вечерам Ольша подолгу возилась с мозолями на ладонях Брента. Они уже выглядели почти хорошо, но девушка всё равно мешала в миске соду и мыло и окунала брентовы руки в ванночку, а потом аккуратно тёрла и разминала огрубевшую кожу. Это, кажется, нравилось им обоим, потому что Брент ворчал, но никогда всерьёз не сопротивлялся.