Даже от ухмылки не удержался.
Но только до тех пор, пока не сообразил, что сидящие вокруг темно-зеленые, практически обнаженные детеныши, у которых лишь немного срам прикрывался кусками шкур, смеялись скорее всего над ним. Какими же словами обругала его, графского сына, дикая замарашка, которая самолично каждое утро размазывает грязь на своем лице и теле?
Ни одной из циновок, сплетенных в тот день перед его взором руками других, ему не досталось, хотя под не приходящим в себя Агилямом дикарка травяную подстилку зачем-то сменила. Ну и ладно, не сильно-то надо Рикардо подгреб под себя немного сухих стволов, чтобы не так жестко было спать на голой земле, и хватит.
Пыталась она еще заставить его нанизывать на прутья или чистить рыбу, которую таскали ей в грубо сплетенных корзинах дети. Он, может, даже согласился бы помочь, если бы ему дали нормальный нож, но ему предложили выполнять столь грязную работу пластинами каменных ножей. А голиновские детеныши так вообще драли рыбу своими когтями, лишь чешуя в разные стороны летела.
Или подсовывали ему какие-то корешки, объясняя жестами, что он должен их растолочь, пользуясь лишь камнями, что совсем уж дикарский способ. Так что он опять отказывался, чем вызывал очередное недовольство приставленной к нему рабыни.
С ней вообще не складывались отношения. Хотя какие отношения могут быть у него, одаренного человека знатного происхождения, временно попавшего в неприятности, с грязной, полуголой рабыней дикарей? Разве только те, что для утоления плоти и то, если он не побрезгует, но она огрызалась, гыркала что-то злобное в ответ даже на его откровенные взгляды. Еще раз погладить дикарку, оказав внимание, после того ее удара не пытался: ведь в таком случае положено отвечать аналогично, но он не поднимет руку на женщину!
Чем она, видимо, и пользовалась, то и дело насмехаясь над ним. Жаль, что грубый язык этих образин ему неизвестен, но чтобы она не сказала в его адрес, все вызывало смех уродливых детенышей, которые всегда крутились рядом с ней. Она даже имя его исковеркала!
На второй день Рикардо еще пытался наладить с девушкой отношения: вежливо представился сам, когда она в очередной раз склонилась над бессознательным Агилямом, спросил жестами ее имя.
Леоудомер? Рикардо? на удивление довольно четко повторила девушка его имя, но нахмурилась, затем хмыкнула, покачала головой и сказала: Рик.
Рикардо! настойчиво повторил он.
Эта же вновь покачала головой, коварно улыбаясь, и настояла:
Рик! затем что-то пролопотала, продолжая качать головой, и в ее фразах проскочило "Лео", "Мер". И опять повторила. Рик.
Рык? подхватила рядом одна из юных голинок и гортанно засмеялась: Рык! Гы-гы.
Что смешного?
Рикардо! твердо повторил парень, нахмурившись.
Еще не хватало, чтобы какая-та прислуга настолько фамильярно к нему обращалась! При этом не давая даже огладить коленку. Да и вообще, чтобы насмешничала в его адрес.
Рык рдо? загоготали подошедшие ближе голиновские детеныши и стали к тому же тыкать в его сторону толстыми пальцами с темными когтями. Гы-гы-гы, рыкырыдо!
Они похохатывали так, будто услышали что-то совсем уж смешное.
Рикардо глянул на девушку, но та, опустив глаза вниз... смутилась?
Рыкы рдо, рык рыдо, заголосили хором гогочущие зверята. - Рыдо, гы-гы-гы.
Один из мальчишек за спиной сидящей на пятках девушки при этом посмел даже ухватить себя за шкуру пониже пояса, сжал там, потрясая и повторяя со смехом:
Рык рдо.
Кровь бросилась в лицо Рикардо. Неужели его имя означало на их диком языке что-то настолько... похабное? А ведь эти зеленокожие мальчишки уже извели его, даже отлить без их настырного многочисленного внимания не сходишь: увяжутся, нагло заглядывают ему... пониже пояса, где уж тут справить нужду. Затем еще и ржут беспардонно, доставая из-под шкур свои причиндалы для сверки. Животные, одним словом.
Мое имя Рикардо Леудомер, вскинув голову и четко проговаривая звуки, повторил он громко, перебивая гоготание уродцев. Я законный сын котронского графа Леудомер,
и требую, чтобы ко мне относились с должным уважением!
Но девушка лишь покачала головой и повторила:
Рик, обернулась на свою юную свиту и потребовала громче: Рик!
Рык, гы-гы, продолжали посмеиваться детеныши.
Затем наглая девчонка показала на себя и рыкнула какое-то очередное дикарское слово. Но теперь Рикардо покачал головой и зло сплюнул:
Дрянь!
Но она зачем-то повторила, почти четко, разве что вопросительно подняв брови.
Вот тут Рикардо смутился еще больше: недостойно он себя повел. Отвел глаза первым. Да, она насмехается над ним, но ведь обслуживает еду какую-никакую и воду приносит, раны ему, как и безнадежному Агиляму обрабатывает.
Больше они не говорили, даже не пытались. Если она звала его Риком, то он игнорировал обращение, потому что детеныши все еще посмеивались, заслышав это слово.
Пользуясь тем, что глупые дикари его никак не связывали и в целом не ограничивали в передвижениях, Рикардо к концу второго дня уже понемногу ковылял вокруг их навеса и дальше, чтобы осмотреться. К тому моменту, как заживут ноги, нужно знать, в какую сторону и как бежать.