Мы на месте. Выходи, Гвен. И помни: когда жрец спросит тебя, согласна ли ты на брак, ты обязана ответить, что да. Только одно слово, Гвен. И это тоже приказ.
Мы вышли из экипажа, и я замерла, поражённая красотой храма. Вроде не тот момент, чтобы застывать от восхищения, но я никогда в жизни не видела ничего подобного. На каменистом диком холме прямо в центре города возвышалось величественное здание, над куполом которого поднималась пронзительно-голубая, невероятно огромная луна. Её лучи насквозь пронизывали весь храм, заставляя его сиять мистическим лазоревым светом.
Сердце пропустило удар, но я не поддалась очарованию красоты.
Сегодня хорошая ночь для ритуала, сказал Кеммер, подставляя лицо лунному свету.
Тот струился по его коже и скапливался в глазах, отчего казалось, будто сами они маленькие луны.
Да, кивнул мой «жених». На то и расчёт.
В блеске холодных синеватых лучей он выглядел ещё более мрачно и пугающе. Он молча подхватил меня под локоть одной рукой, другой обнял за талию и потянул в сторону храма.
Всё пространство внутри огромного здания оказалось пустым. Вместо стен ажурные арки, впускающие свет и словно приумножающие его. Казалось, что луна здесь светила даже ярче, чем снаружи, хотя это было невозможно. Ровно посередине выложенной сложной мозаикой площадки загадочно мерцал голубоватый алтарь.
Дети Гесты, вы готовы принести ваши клятвы? спросил зычный голос.
Я вздрогнула от неожиданности и заозиралась. От одной из колонн отделилась тень, и к нам подошёл одетый в тёмную, расшитую голубой мерцающей вышивкой хламиду жрец.
Да, ответил мой «жених».
Тогда встаньте, как полагается.
«Жених» подвёл меня к алтарю и встал по правую руку.
Жрец раскрыл огромную книгу и положил её прямо на алтарь так, что она заняла его почти целиком. Полистал исписанные страницы, нашёл нужную и нараспев начал:
Готов ли ты Ирвен Бла́йнер, сын Гесты, перед лицом своей богини взять на себя обязательства за дочь её, Гвендоли́ну Болла́р, хранить ей верность до конца своей или её жизни, холить и лелеять, быть её опорой и поддержкой?
Да, ваша праведность, уверенно ответил Ирвен.
Я собрала всю свою волю в кулак, глубоко вздохнула и приготовилась.
Готова ли ты, Гвендолина Боллар, дочь Гесты, перед лицом своей богини взять на себя заботу о сыне её, Ирвене Блайнере, хранить ему верность до конца своей или его жизни, холить и лелеять, быть его утешением в поражении и вдохновением в победе?
Что ж, наконец я узнала имя своего мучителя.
Всё внутри побуждало сказать да, но я изо всех сил сопротивлялась приказу «жениха». В голове нарастал гул, перед глазами снова поплыло, в ушах зазвенело, тело задрожало от озноба, губы онемели от напряжения Но я не сдавалась. Боролась с собой до конца. Лицо Ирвена стало напряжённым и он с тревогой посмотрел на меня, прекрасно понимая, какая битва сейчас происходит в моей душе.
Я сражалась с чужой волей, изо всех сил.
Жрец терпеливо ждал ответа, и наконец он громом сорвался с губ.
Тридцать четвёртый день эбреля. Полночь
Из глаз хлынули слёзы, но никто не обратил на них внимания. Жрец напевно проговорил слова заклинания, которое опутало нас с Ирвеном светящимися нитями с ног до головы, а потом сосредоточилось на висках. Кожу опалило странным ощущением жара и холода. Правая половина лица горела в том месте, где была печать, и я видела, что на виске теперь уже мужа она оживает и извивается, а потом замирает новым узором.
В этот момент жжение ушло. Я инстинктивно коснулась виска и едва не осела на пол от разочарования. Ну почему я не смогла сказать «нет»?
Ирвен подхватил меня и прижал к себе. Если не знать, что стоит за его намерением жениться, можно принять его действия за заботу. Но я-то знала. Подняла на него глаза, полные слёз и хотела сказать, как сильно ненавижу его, но не успела.
Богиня благословила ваш союз! торжественно провозгласил жрец и передал мужу какой-то документ.
Обида и бессилие взорвались во мне яростью. Я с ненавистью смотрела на мужа, а когда он потянул меня прочь из храма, скинула его руку и прошипела:
Не смей ко мне прикасаться, мерзавец!
О, и это ты ещё не знаешь, что тебя ждёт дальше, цинично усмехнулся он, но руку убрал.
Ненавижу тебя! Ненавижу! едва слышно выдохнула я, на большее сил не хватило, настолько раздавленной ощущала себя.
А я тебя обожаю, отозвался Ирвен.
Зато мы точно знаем, что Гвен вышла за тебя не из меркантильных соображений, а по велению сильного и искреннего чувства ненависти, хмыкнул Кеммер. Давайте, пошевеливайтесь. Времени у нас теперь ещё меньше.
Муж потянул меня за собой, но я упрямо осела на пол, никуда не желая идти, а когда он подхватил меня на руки, бешено замолотила кулаками по его груди и несколько раз заехала по скуле.
Хватит, Гвен! Замри! строго приказал он, и моё тело окаменело.
В душе продолжался ядовитый пожар, я захлёбывалась горечью и болью.
Зачем я тебе? Ты же богат, ты мог найти ту, кто отдаст свои силы добровольно! горько упрекнула я.
Ты что, совсем ничего ей не рассказал? удивился Кеммер, обращаясь к брату.
Гвен всё равно не поверит. Да и какая разница? До ритуала осталось всего ничего.