Опять и опять взгляд капитана гвардейцев принимался блуждать по безликим стенам и потолку.
Наконец, в его сознание проник слабый шум голосов. Он поглядел на дверь. Голоса звучали приглушенно, но, похоже, они приближались. С отвратительным скрипом тяжелая дверь открылась, впервые за несколько дней в его камеру вошло несколько людей. Все чувства Рюми были неестественно обострены.
- На выход.
- Куда?
- На суд.
Стражник не потрудился отвернуться от Рюми, чтобы скрыть усмешку, обнажившую его мелкие зубы.
Серый, бесконечный коридор, тускло освещенный широко разбросанными желтыми факелами, ноги не хотят идти, то ли скованные трехдневной неподвижностью, то ли ужасом. Стражники с радостным гоготом толкают его в спину, он спотыкается, всем весело, толчки усиливаются, Рюми врезается головой в кирпичную стену. Из темного коридора выступает другая группа солдат, его поддерживают за скованные руки, окружают, молча ведут куда-то, по крайней мере, эти не бьют. На руках тяжелые кандалы, все лицо в крови, на лбу печать ограничения магии, одежда рваная, грязная, от него невыносимо воняет.
Было около часу первой зари (приблизительно час ночи), погода стояла мрачная, накрапывал дождь, и на душе у Рюми было мрачно. Его затолкали в черную карету без окон, тронулись. Карета тряслась по неровной брусчатке дорог, подковы лошадей стучали по мокрым камням. Перед каретой и позади скакал большой отряд гвардейцев.
«Зачем столько солдат? удивился Рюми, - словно опасного преступника перевозят».
Рюми прекрасно знал город, ему не нужны были окна, чтобы понять, что они направлялись к дворцу императора.
Двойственная луна, полная и блестящая, истекала серебряным сиянием прямо в заводь пруда, на берегах которого лежал огромный дворец. Прямоугольное здание возвышалось на фоне черного, сквозь облака усыпанного звездами неба примерно в двухстах ярдах от пруда. Прямо к воде спускалось полдюжины открытых галерей с перилами из белого мрамора и прямоугольными, с плоской поверхностью колоннами в ажурном стиле. При свете луны можно было разглядеть замысловатую архитектуру этого величественного здания. Окна его были погружены во мрак, ни один звук не нарушал тишину ночи. Само это место напоминало гигантский склеп. Рюми было немного не по себе от этой всепоглощающей тишины. Сердце мужчины замерло от предчувствия. Почему ночью? Почему так тайно? Что случилось с Андрианом? Все-таки переворот!
Через несколько мгновений колокол на знаменитой башне дворца Клу-Бен уронил из своей широкой ревущей пасти два медленных удара. Что-то зловещее было в этом бронзовом голосе, глухо стенавшем среди ночи.
Рюми, скованного, ввели в дворец через черный вход. Потом шатающегося заключенного повели по серому коридору, битком набитому вооруженными людьми: почему так много? Они что, опасаются, как бы он не выкинул какой-нибудь номер?
Большое помещение, куда ввели Рюми, ярко освещенное магическими светильниками, несмотря на поздний час, было набито министрами, сановниками, вельможами и другими прихлебателями императора. Все они разрядились в пух и прах ради этого дня, когда они могли пройтись напоказ во всей полноте своего блеска в присутствии императора.
Отдельной группой стояли крондиарцы, Рюми с ненавистью посмотрел на их толстогубые слащавые физиономии, впереди сверкал алмазами представитель короля Кронды шах аль-лех-Заброгагим. Углы широкого рта Заброгагима подтянулись к ушам, когда
он встретился взглядом с глазами Рюми. Толстый крондиарец ядовито ухмыльнулся.
Рюми огляделся. Рядом стояли вооруженные солдаты, а меж ними Кассандр, бледный, избитый, растерянный.
«Ладно, хоть на ногах держится!» подумал Рюми. Лицо в синяках, руки скованы, но неведомый стражник, тогда, в трактире, вмешался вовремя, не позволив нанести серьезных увечий его другу. Дальше стоят все его друзья Энрико и Вивьен, Арман, Кастор... Дана среди них не было. Друзья обменялись быстрыми, недоумевающими и очень напряженными взглядами.
А вот и сам Андриан. Сильно хромая на обе ноги, тяжело опираясь на трость, император вошел в помещение.
«Слава Богам, Анд жив! Да что здесь происходит-то?»
Все затихли, почтительно присели в низком поклоне, склонив головы. В это же время в дверях появился человек колоссального роста, сильного телосложения, еще красивый, несмотря на седину в некогда рыжеватых волосах канцлер и главный советник императора, великий герцог Лиарентель да Кростно, знаменитый сын величайшего мага Бокарда Лиаренталя да Кростно, погибшего тринадцать лет назад во время удачного покушения на императора. У канцлера был большой лоб, выступающий вперед нос, несколько напоминающий львиный, довольно большой рот, властные губы. Могущественный маг, самый влиятельный человек в мире, злые языки говорили, нет, шептали, что император Андриан находился под полным контролем Кровавого Герцога. Возраст Лиарентеля был неопределим. Примерно от пятидесяти пяти до ста тридцати пяти лет. Было что-то непреклонное и не имеющее возраста вокруг него в его состоянии покоя. Его аура носила отпечаток ужасных и зловещих секретов.
Герцог Лиарентель кинул равнодушный взгляд на друзей, остановился чуть в стороне от трона, со скучающим выражением красивых, чуть на выкате глаз, стал поглядывать в окно.