Хорошо. Вы мне кажетесь человеком слова, доктор после этого раздулся от гордости на глазах, рассчитываю так же на ваше добросердечное отношение ко мне и юному графу впоследствии
Кажется, доктор воспринял мои слова как-то не так. Потому что на мгновение поменялся в лице, будто ожидал увидеть перед собой комнатную фиалку, а увидел шипастый кактус. Но видимо, колечко ему было нужно. Очень. Потому что он вдруг быстро протараторил:
Я, Иоахим Хорст Шепвест, целитель высшей категории, бронзовая артель, клянусь, что в обмен на подаренное мне кольцо подгорного серебра, буду лечить, не требуя за это золота, графа Леонхарда Эверли до его полного выздоровления. Так же магичка Лекарь выразительно посмотрел на меня, и я быстро представилась:
Елизавета Вилбрехт. Да, вот такая у меня немецкая фамилия.
магичка Елизавета Вилбрехт, подхватил Шепвест, имеет право на еще один случай безоплатного оказания мною, Иоахимом Хорстом Шепвестом, целительских услуг ей либо юному графу Леонхарду Эверли. В будущем, на основании связавшего нас обряда, магичка Елизавета Вилбрехт и граф Леонхард Эверли переходят в категорию доверенных клиентов. Да будет тому свидетельницей моя сила и магия!
Слабо пискнула зажимающая себе рот Мод. В комнате запахло озоном. Как после грозы. А мне показалось, что я даже заметила слабо сверкнувшую молнию. Или это было взаправду, и они все не зря величают меня магичкой? Любопытно.
Дальше доктор, с благоговением приняв из моих рук кольцо и со всеми предосторожностями поместив его куда-то во внутренний карман, занялся больным мальчиком. И теперь я уже не так скептически относилась к тому, что он держит руки на небольшом расстоянии от тяжело вздымающейся груди графа. Наоборот, мне казалось, что я замечаю, как льется с ладоней целителя бледно-желтый свет. Хотя вполне вероятно, что мне это просто почудилось. Из-за нервов.
От наблюдения за работой Шепвеста меня отвлекла вездесущая Берта. Она уже откуда-то знала, что мне удалось договориться с целителем, и сейчас, аккуратно оттащив меня в сторону входа, возбужденно зашептала, поглядывая в сторону кровати:
Госпожа Елизавета, старая Марта испекла творожных булочек. И у нас есть холодный гусь, запеченный с травами. Предложите его милости целителю. Вон, как выкладывается, сердечный! Наверняка потом будет голодный
Я не успела не то, что отреагировать, даже осмыслить сказанное мне Бертой. По закону жанра в тот самый миг, когда я открыла рот, еще даже толком не зная, что сказать, за спиной экономки распахнулась входная дверь, крепко приложив Берту между лопаток, из-за чего экономка выругалась, но потом осеклась, покосившись на меня. В спальню ввалился какой-то вихрастый паренек с веснушками на носу и пятном грязи на подбородке. Берта охнула. Мальчишка же, не обращая на экономку внимания, уставился на меня честными голубыми глазами и протараторил, как на духу:
Ваше сиятельство, меня тятька послал: тама ентот басурманин опять в ворота долбит! Орет, ежели не откроем ему прямо сейчас, то вышибет ворота магией!..
Я ничего не поняла и беспомощно поглядела на Берту. Но помощь пришла, откуда я ее не ждала:
Ступайте, Елизавета, вдруг послышался усталый голос Шепвеста от кровати, ваше присутствие здесь ничем графу не поможет. А мастер Пайер с утра по городу искал амулет, способный прошибить зачарованные ворота. Если нашел то натворит здесь дел быстрее, чем прибудут королевские эмиссары.
Словам Шепвеста я почему-то поверила сразу и безоговорочно. Поплотнее запахнула на груди шаль, собираясь идти за подростком, и поблагодарила за совет лекаря:
Спасибо! Служанки предложат вам перекусить, господин Шепвест, не отказывайтесь. Чем богаты, как говорится
Я чувствовала себя очень неловко. Иногда на
меня что-то накатывало, и я вела себя так, как не поступала даже дома: уверенно, властно, словно точно знала, что мне должны подчиняться. Но эти приступы проходили. И я снова становилась прежней Лизой: тихой и неуверенной в своих силах. Так и сейчас. Стоило мне только подумать о том, как правильно обратиться к целителю, как вся решительность и авторитетность растаяли словно дым. Опасаясь, что мне сейчас скажут что-то такое, на что я не смогу ответить, торопливо выскочила за дверь.
Пошли, будем разбираться с твоим басурманином, нервно улыбнулась подростку уголком рта.
Тот шмыгнул носом, утер его грязным рукавом, кивнул, повернулся и устремился по коридору к одной из многочисленных лестниц.
Меня одолевали сомнения по поводу выбранной линии поведения. Вообще, согласно законам Альмиреи, если случалось так, что сиротой оставался какой-то знатный и титулованный ребенок, его воспитание доверяли ближайшим родственникам. С условием, что опекуны раз в году будут предоставлять отчет в королевскую канцелярию. Как наследник живет, чему учится, что ест, чем болел, какие налоги уплачены с его земель, во что вложены свободные деньги. В целом, насколько я поняла из книг, это была формальность. И обычно король не вмешивался в очередность наследования. Если только ребенок не оставался круглым сиротой и не имел вообще никаких родственников. В таком случае король назначал опекуна. Обязательно из знатных. И обязательно с магическим даром. Считалось, что маги-аристократы честнее и благороднее неодаренных людей. Так же продолжительность их жизни была намного больше неодаренных, и королю было не так совестно отрывать их от привычной жизни, зная, что у подданных еще есть время и они могут послужить на благо короны, почти ничего не теряя. Ну, это я сама сделала такие выводы на основании прочтенных текстов. И уже я сама предположила, что магически одаренный опекун в случае чего сможет распознать дар в подопечном, привить ему начальные навыки обращения с магией, определить направленность дара и устроить на обучение по профилю, когда придет время. Может быть, я ошибалась. Надеюсь, что нет. Потому что именно на этой норме и был построен весь мой план. И я старалась не думать о том, что сосед может тоже оказаться магом