« Что? Тебя так еще никто не оценивал?»
Себе я разбила парочку. Через пару минут мы поедали быстрый и вкусный ужин.
-- Я все-таки не понял, почему ты меня одарила таким взглядом, словно хотела поджарить?
« Не выдержал! Бинго!»
-- Я ошенивала твои вожможности по уништожению жареных яиш, - постаралась я улыбнуться, но с полным ртом это сложно.
--Понятно, - и ветер отправил в рот приличный кусок жареной колбасы.
Вскипел чайник и выключился. Я закинула в кружки по пакетику черного чая, налила кипятку и поставила напротив наших тарелок.
-- А это что? Золтан потянул за веревочку вверх и из кружки поднялся мокрый заварочный пакетик.
-- Чай. Черный. В пакетиках.
Он попробовал и его гримаса выразила полное недоумение.
-- Так ведь он не сладкий!
-- Вот тебе чайная ложка, - я достала из ящика маленькую ложечку. Вот тебе сахар, - показала на маленькую сахарницу, стоящую на столе. Сам разберешься, сколько тебе надо сыпать.
Ветер разобрался тремя ложками сахара в кружку.
Поужинав, я отнесла в свою комнату сумки с книгами и конспектами, выложила все на стол и принялась отбирать все, что нужно для завтрашних занятий. Надо было приготовиться и выучить задания.
-- Чем будем заниматься? - Спросил ветер, усаживаясь в кресло рядом окном.
-- Я собираюсь приготовить на завтра задания. Учебу никто не отменял.
-- Это надолго?
-- Часа два.
-- А мне чем заняться? Спросил он у меня.
Я пожала плечами. Ну не знала я, чем в свободное, от моих занятий, занимаются ветры. Фу! Тавтология получилась!
-- Я подремлю в кресле, если ты не против, - я оказалась не против.
Ветер сел поудобней в кресло, вытянул длинные ноги и скрестил на груди руки. Глаза закрыл и задремал.
Я изо всех сил старалась не смотреть на дремлющего ветра, но голова сама поворачивалась в его сторону. Какая учеба, когда рядом ОН! Я посматривала на него и, чего греха таить, любовалась. Тонкие черты лица. Нос с небольшой горбинкой, полукружья прикрытых глаз опушены темно-рыжими длинными густыми ресницами. Любая позавидовала бы такому богатству! Резковато очерченные скулы М-да. Как так получилось? У меня вообще никакого парня не было, а теперь такой красавчик! Только я так и не поняла, почему он выбрал меня? На него, скорее всего, женщины сами вешаются. Вокруг столько девушек красивей меня в десятки раз. В чем подвох? Неужели я просто ему понравилась и все? Чего это я себя накручиваю? Вот проснется и спрошу!
Через пару часов у ветра, словно разведчик, открылся сначала один глаз, потом он смачно потянулся и уставился на меня. А я на часы: половина восьмого вечера. Задания были сделаны, и я теперь полностью свободна.
« Уже конец мая и осталось учиться чуть больше двух недель до сессии. Но и сессия мне была не страшна. Почти все зачеты я уже получила. Осталось сдать три и допуск к экзаменам будет получен», - размышляла я, пока не услышала тихий смех.
-- Ты чего? - не поняла я и хотела обидеться.
-- Ты бы видела всю свою мимику, пока о чем-то думала. По последним выражениям твоего личика я понял, что ты собой довольна, - объяснил ветер.
« Постеснялся залезть ко мне в голову?»
-- Ну-у-у, правильно! Я мне осталось сдать всего три зачета и к сессии я буду допущена. Осталось-то чуть больше двух недель учиться и ка-ни-ку-лы! Я закрыла глаза, предвкушая, как буду отдыхать.
-- Две недели? Хм Так это совсем ничего! Воскликнул довольный ветер. Пройдут незаметно.
« Две недели до совета старейшин» - Вспомнил он и серые глаза вдруг потемнели, губы поджались и темно-рыжие брови сошлись на переносице. Он застыл, глядя в одну точку.
-- Эй! Я потормошила его за рукав камзола, заглядывая в глаза. Ты чего?
-- А? Он очнулся и с улыбкой добавил: - Ничего, малышка, все хорошо. Это так - Он поднялся с кресла, осторожно привлек меня к себе и легонько обнял.
Меня никто не называл «малышкой». Мне всегда казалось, что словцо отдает пошлостью, но сегодня оно так не звучало. Я обняла его за талию и прижалась щекой к широкой груди. Ой, как хорошо-то. Под моей щекой ускоряло свое биение сердце. Даже через одежду я чувствовала приятную щекотку.
«Интересно, а он тоже чувствует ее?» - Ветер фыркнул мне в макушку.
Снова стало уютно рядом с ним. Дыхание его участилось и сильные руки крепче прижали меня к твердой груди, а подбородок лег мне на макушку. Мне так приятно было гладить
его руки крепкие, мускулистые. М-м-м Столько великолепия рядом со мной никогда не стояло. По телу разливалось непонятное тепло.
«А вдруг он подумает, что я какая-нибудь вертлявая финтифлюшка из-за того, что разрешила ему меня обнимать на втором свидании?»
Ветер отодвинул меня от себя и, сдвинув брови, спросил:
-- Что такое «вертлявая финтифлюшка»?
-- А говорил, что в голову больше не полезешь! - Я надула губки. А «вертлявая финтифлюшка» это легкомысленная девица.
Пояснение он понял, стал серьезней и, чеканя каждое слово, сердито сказал:
-- Никогда. Слышишь? Не думай о себе, как о финтифлюшке! Ты не такая! Он с жаром принялся мне меня же защищать! Даже, если мы позволим себе вольности, то это будет наше обоюдное решение. И никого оно не касается! Он снова привлек мою тушку к себе.