А вот Драко немало меня удивил. Привыкшая к его насмешкам за шесть лет совместного обучения, я готовилась к тому, что придётся изо всех сил либо игнорировать его хамство, либо отвечать не менее язвительно, чем он. Но нет, ничего подобного не потребовалось. Конечно, он уже и на специальном восьмом курсе не особо ко мне цеплялся но тогда я списала его поведение на обстоятельства: вся семья находилась под следствием, да и глупостью было бы с его стороны конфликтовать с подругой Гарри Поттера. Впрочем, после победы до Хорька мне не было уже никакого дела мы, наконец, смогли вздохнуть свободно: засыпать без мыслей о том, что прошедший день может стать последним, строить планы на будущее, в общем, могли просто наслаждаться жизнью.
Сейчас же Драко вёл себя вежливо и... безразлично. Видимо, договорённость о невмешательстве в жизнь друг друга, достигнутая между мной и его отцом, распространялась и на него. Он вежливо здоровался утром, прощался, если я уходила и всё. Меня как будто не существовало. Никаких оскорблений, издевательских вопросов ничего похожего на его прежнее поведение.
Всё свободное время, когда я вынуждена была находиться в Малфой-мэноре, я старалась проводить в библиотеке, располагаясь на том же диванчике, что и тогда, когда мы были здесь в первый раз с Гарри и Роном. Чаще всего компанию мне составлял Драко. Он садился за письменный стол напротив, листая какие-то книги, но чаще это были журналы по зельеварению. В первый раз Малфой появился внезапно и застыл, увидев меня.
Глупо было думать, что, находясь
в поместье, ты будешь сидеть где-то ещё, язвительно сказал он.
Я тебе мешаю? посмотрев на него и проигнорировав его тон, спросила я.
Ещё чего, надменно ответил Драко, проходя к письменному столу и усаживаясь. Если ты не заметила, я нахожусь в своём доме.
Это был наш единственный разговор. Во второй раз он молча прошёл к столу и расположился за ним.
Затем наши совместные посещения библиотеки стали происходить всё чаще и чаще.
Я продолжала наблюдать за ним, сначала украдкой бросая на него взгляды. Затем начала приглядываться к своему бывшему однокурснику, пытаясь понять, что в нём изменилось. Вскоре я могла оторваться от книги и по несколько минут уже открыто разглядывать Малфоя. Что с ним произошло? Почему он так изменился? Я пыталась найти ответы на эти вопросы. Хоть я и старалась проводить в поместье как можно меньше времени, каждый вечер я всё же расспрашивала Лонки, как прошёл день. Гостей в Малфой-мэноре не бывало. Вообще. Ну, с Малфоем-старшим всё понятно по нему сразу видно, что друзья у него появлялись только тогда, когда они были ему выгодны. А поскольку сейчас его методы решения дел были не в чести, а разделять его взгляды о преимуществе чистокровных перед магглорождёнными стало просто опасно, друзей у него, конечно же, быть не могло.
Но Драко? Сколько я себя помнила, во времена учёбы вокруг него всегда была толпа из слизеринцев. Конечно, часть из них наверняка считали за честь находиться в его кругу, помня о том, какое положение в обществе занимал Малфой-старший. Но чтобы среди них не оказалось ни одного настоящего друга? Почему-то мне вспомнилась Выручай-комната, когда мы были там в последний раз. Вспомнилось, как Драко оттолкнул Крэбба, когда я послала в того оглушающее заклятье. Вспомнилось, как он тащил на себе бесчувственного Гойла, когда они спасались от Адского пламени, как не отпускал его, сам едва удерживаясь на пирамидке из обугленных столов. Крэбб погиб, но Гойл? Ведь он Малфою обязан жизнью! Этого я просто не могла понять. Пусть даже родители и были осуждены, но к детям пожирателей смерти власти оказались снисходительны. Пусть Малфои и выкрутились, но Драко ведь был точно таким же ребёнком пожирателя, как и те, чьи родители попали в Азкабан. Пусть даже у него самого была метка. Но неужели за те семь, нет, восемь лет, которые он провёл в Хогвартсе, среди слизеринцев не нашлось никого, кто дружил бы с ним просто так? Или это не его бросили друзья, а он отказался от общения с ними? Из слов Лонки я сделала выводы, что Драко стал отшельником, всё время проводил в поместье, в своей лаборатории. Не отлучался даже за одеждой и ингредиентами, если и общался с кем-то, то исключительно по каминной сети и с помощью совиной почты.
Грейнджер, ты долго ещё будешь пялиться на меня?
Вопрос Драко оторвал меня от раздумий.
Что? не сразу поняв, что Малфой обращается ко мне, спросила я.
Я спрашиваю, ты ещё долго будешь пялиться на меня?
Я не... начала было я, но Драко меня прервал:
Ты не сводишь с меня взгляда уже пять минут. А я терпеть не могу, когда на меня так пристально смотрят. Если что-то хочешь спросить спроси.
Что с тобой произошло, Драко? Вопрос я произнесла прежде, чем успела его осмысленно сформулировать.
Что? недоумевая, посмотрел он на меня.
Что с тобой случилось? Я решила попытаться узнать, раз уж первый вопрос я всё-таки задала. Почему ты стал таким?
Таким каким? прищурив глаза, спросил Драко.
Таким... не Малфоем?
Малфой вопросительно посмотрел на меня.
Ну, раньше ты не упускал возможности прицепиться ко мне. Но за всё время, что я живу в поместье, ты ни разу не назвал меня грязнокровкой, пояснила я.