Мысль прервал возбужденный голос Тины:
- Всё! Уходим!
- Сейчас! - прокричал Глеб и принялся лихорадочно осматривать комнату. На его счастье у стены обнаружилось бюро с письменными принадлежностями.
Писать гусиным пером было непривычно.
Закончив послание закорючкой, в которой навряд ли и современный человек смог бы угадать фразу "Твой правнук Глеб", он сунул записку под мешок, в последний раз взглянул на чудо из прошлого и отправился искать выход.
Тина ждала у входной двери с довольно плотно набитым рюкзаком.
- Ну что, нашёл что искал?
Глеб отрицательно помотал головой. Тина в ответ хмыкнула и прислушалась к звукам, доносящимся с улицы. Судя по выкрикам, народ собирался тушить пожар. Глеб гадал, чего они застряли в пыльном душном коридоре с запахом потных портянок. Но тут со стороны фасада раздался хлопок, и шум с улицы усилился, а Тина воскликнула "Пора!", и они рванули во тьму.
Оказавшись во дворе, таймеры припустили задворками в сторону окраины.
Глеб шел быстрым шагом по темной улице, слабо освещенной газовыми фонарями. А позади всё хлопало и хлопало.
- Что там такое? - не выдержал Глеб неизвестности. Не удержав любопытства, он на ходу оглянулся и увидел вспыхивающие в тёмном небе огненные цветы.
- Сюрприз из будущего. Новогодний фейерверк, - хохотнула Тина, поправляя рюкзак.
Засмотревшись на неожиданное зрелище, Глеб чуть не потерял напарницу из виду. Пришлось припуститть трусцой. На углу за ним некоторое время с большим подозрением наблюдал дворник и даже схватился за свисток, но почему-то передумал и задумчиво воззрился в ночное небо, где все еще вспыхивали огненные цветы.
Обратный путь Глебу показался короче. А когда они вышли к знакомому болоту, Тина достала из рюкзака небольшую миниатюру в рамке.
- На вот, возьми. Всё не с пустыми руками.
Глеб взял. На картинке была изображена незнакомая дама в старинном платье и шляпке с перьями. Но дома его ожидала другая картинка, фотография из семейного альбома.
Возвратившись домой, он на вопрос "Где был?" коротко ответил "Работу искал", принял душ и достал альбом. Разыскал старую пожелтевшую от времени фотографию с фриком. Долго вглядывался в знакомо лицо.
Кажется, в мире стало одной тайной меньше. Было очень жаль, что не удалось разыскать драгоценности. Но даже не это было главным. Про гравюру, которую ему дала Тина, он даже не вспомнил. Сунул на книжную полку и забыл. Глеб задавался вопросом о том, удалось ли прадеду прочесть его послание.
Время перевалило за полночь. Глеб разделся и лег в постель. Взгляд рассеянно скользил по комнате и наткнулся на гравюру, висевшую над столом. Гравюра висела там всегда. Менялись обои, а картина все висела на своем месте. На ней был изображен тот самый дом с тяжелыми чугунными воротами.
Глеб присмотрелся. Что-то с картиной было не так. Рамка! Рамка раньше была другой! Эта была... толще.
Сняв гравюру со стены, Глеб некоторое время рассматривал её, а потом потряс. Внутри что-то громыхнуло. Отодрав пожелтевший истёртый временем картон, Глеб достал небольшой матерчатый свёрток.
Внутри обнаружилась полуистлевшая открытка, а также ещё один матерчатый свёрток - поменьше.
С обратной стороны открытки он прочёл.
"Доброго здравия, внучёкъ! Спасибо за праздничный салютъ!"
Развернув второй свёрток, он увидал то, за чем собственно и отправлялся
в такой опасный путь. На его ладони поблёскивало множеством огней брильянтовое колье. Разглядывая вещь, Глеб гадал, помогла ли его записка избежать его родным тяжелой участи в смутное время. Судя по находке, подпись в оставленной записке родственник разобрал и оставил праправнуку не хилую заначку.
Но самое невероятное, то, что не отпускало Глеба с тех пор, как он заглянул в живые карие глаза, вопрос - как безрукий и безногий фрик умудрился стать директором цирка, да еще оставить после себя потомков?!
Глеб схватил альбом и принялся перелистывать страницы. Вот она, его прапрабабка. Хрупкая и очень красивая, в гимнастическом цирковом трико. Воздушная гимнастка и супруга владельца цирка.
Рассматривая фотографию, он остановил взгляд на колье, украшавшем шейку юной прелестницы.
Черт! Да это то самое колье!
Повернув машинально фотографию, он с удивлением обнаружил новую надпись.
"С приветомъ из прошлого!"
Засыпал Глеб с растерянной улыбкой на лице...
На следующее утро нужно было решить массу важных дел. Глеб намеревался расспросить знающих людей, как половчее реализовать гравюру и колье.
Он уже собрался уходить, когда в комнату вошла мать. Она рассеянно осмотрелась по сторонам и решительно направилась к креслу. Там что-то подхватила и, выходя, бросила:
- За хлебом сходи.
"Знакомый взгляд. Всё понятно, опять в интернат", - констатировал про себя Глеб.
Это была еще одна довольно неприятная семейная тайна. Старший брат Глеба, которого родители меж собой назвали ласково Феденька, родился уродцем. От него отказались сразу, определив в интернат. Однако материнское сердце тянулось к сыну, и Феденьку периодически навещали. Феденьке было уже двадцать. Глеб брата никогда не видел. Родители иногда потихоньку делились подробностями, говорили, что Феденька очень умный. Любит слушать, когда ему читают вслух.