Утром, едва забрезжил свет, я разлепил глаза, отрывая голову от сложенных на поверхности стола рук. Так и уснул в кабинете, вернувшись из архива далеко за полночь. И на этот раз наши с Мелиором и Робусом поиски не принесли никакого результата. Старинные книги, во множестве хранившиеся на полках, стояли там в таком беспорядке, что черт ноги сломит. Чтобы найти Свод законов древних, написанный еще до появления на Олимпе Загорна, нам могли потребоваться месяцы. Но книгу необходимо разыскать, во что бы то ни стало.
Высшие, наделенные практически безграничной властью, могли творить все, что им вздумается, как это делал Загорн. Потеряв счет времени, забыв о заветах, чести и совести, он почувствовал себя единоличным правителем Олимпа, безнаказанно чиня суд над неугодными. Чтобы защитить Храм семи ступеней от его гнева, чтобы спасти Арину, необходимо найти книгу и заручиться поддержкой ангелов смерти. Эти существа обитали в иной реальности, в ином пространственном континууме, но обладали таким могуществом, каким не обладали все высшие вместе взятые. Ангелы смерти могли бы вмещаться, чтобы приструнить Загорна, в книге законов древних хранились священные рукописи, которые призывали их в наш мир. Осталось только найти древнюю книгу и призвать правосудие.
Подобными мыслями я мучился все утро, пока в кабинет не зашел Мелиор и не сообщил, что Арина вернулась в женское общежитие поздно ночью, а провожал ее до Сумрачно холла некто Ллойд парень, который с самого начала проявлял к Арине повышенное внимание. И, нет бы поговорить с Ариной и выяснить, где их обоих носило после отбоя, я вознамерился отомстить, уколоть побольнее, ввергнуть Арину в ту бездну отчаяния, в которой плавился сам.
Воспользовавшись первым попавшимся предлогом, я отправился на Землю с хранителями старшей ступени, отыскал Стаса, чтобы потом рассказать Арине, насколько он безутешен.
«Святая Агата, как низко я пал, желая отдалить от себя девушку, к которой тянулось все мое существо! Но однажды я уже совершил подобную ошибку, впустил в свое сердце ее сестру и остался у разбитого корыта, и на этот раз чувства и эмоции не возобладают над разумом, как бы я сам не желал проигрыша в подобной битве».
Авария, случившаяся на автостраде, в одно мгновение унесла жизни родителей Златы и Арины, а Стас либо останется инвалидом, либо и сам в скором времени станет тенью, пополнив
яд. Перечислял я вслух, глядя на Медею и Ахорна. В этом учебном году нам, определенно, не до скуки.
Ты еще способен шутить, мягко улыбнулась Медея, поворачивая ко мне голову. Это хороший знак, Аврелиан. Я уж думала, что ничего из вышеперечисленного не способно тебя заинтересовать и заставить выйти из собственного кабинета.
Ты преувеличиваешь, нахмурился я в ответ, но Медея скромная, тихая, практически незаметная, в этот раз, видимо, решила высказаться.
Не надо, остановила она слова возражения, готовые сорваться с моих губ. Мы все прекрасно понимаем, что тебе надоело дело, которое когда-то вы начинали вместе со Златой. И Робус, и Мелиор умеют молчать, только вот твои же действия выдают тебя с головой, Аврелиан. Я не стану перечислять всего, что ты не делаешь с ее смертью
И не надо, поспешно согласился я с Медеей, стараясь избежать неприятного разговора. Я и сам прекрасно это знаю.
Но в последнее время ты изменился, снова мягко и ненавязчиво заметила она, продолжая сжимать пальцы Ахорна и, время от времени, прислушиваясь к его равномерному дыханию. Взять хотя бы тост, провозглашенный в нашу с Ахорном честь. Ты снова веришь в любовь, не так ли?
От пронзительного взгляда Медеи перед глазами встало место аварии: разбитая машина, грудой металла сваленная в кювет, потеки крови на разбитом лобовом стекле отец Златы и Арины оказался не пристегнутым и вылетел головой вперед, протаранив собой стекло, пустые мертвые глаза их матери. Если я и верил в любовь, то добивался ее каким-то садистским способом, разрушая возможные отношения с Ариной своими же руками.
Он просыпается, вырвал меня из воспоминаний голос Медеи, склонившейся над лицом Ахорна.
Дыхание архангела стала частым, вздулись вены на руках, на лбу выступила испарина, а кончики крыльев нервно подрагивали, словно Ахорн прилагал максимальные усилия, чтобы побороть слабость и частичную парализацию, вызванную ядом. Смертельным ядом.
Если бы Майкл Гавр не обнаружил Ахорна в подъемнике и не оказал скорую целебную помощь, архангел давно бы распрощался с собственной жизнью.
Аврелиан, прохрипел Ахорн, и я упал на колени, глядя в напряженные черты лица архангела. Я видел узнал его.
Медея приподняла голову Ахорна, и я помог ей влить в горло архангела укрепляющее зелье. Ахорн закашлялся, грудь его тяжело заходила вверх-вниз, рот упрямо сжался.
Ллойд, выдохнул он вместе с хрипами, распиравшими его грудную клетку. Это был Ллойд хранитель, сказал Ахорн, и упал головой на подушки, а мы с Медеей переглянулись. Он всадил в меня дротик, прямо в шею.
От кашля, сотрясшего мощное тело архангела, задрожали стены спальни, и Медея поспешила облегчить страдания Ахорна, снова погружая того в лечебный сон.