Но тут вмешалась сама Эйлин, как обычно, бесстрастная:
Солус магистр Высших искусств! Он никогда понимаете? никогда не ошибался в эликсирах и декоктах!
От неожиданности все замолчали, а Саламандра продолжала:
Солус, расскажи эту историю с зельем, объясни им.
С видимой неохотой Торментир начал говорить:
Это не было ядом. Это было мощное усыпляющее средство, называемое Живой смертью. Вот поэтому Штейнмейстер решил, что Эйлин мертва, настолько глубокий сон вызывает это снадобье.
Глава 3. Оправдание
Это был приказ Штейнмейстера, ты же слышала его, сварливо пояснил Торментир. Он специально заставил меня сделать это, и убил бы нас всех, если бы я отказался. Я ещё понадеялся тогда, что потом смогу отыскать Эйлин и привести её в чувство.
И что из этого вышло? саркастически осведомилась Нелл. Оказалось, что её тело развалилось на куски?
Я не смог её найти, мрачно ответил Торментир. Я много раз спускался в то подземелье, но не видел ничего, кроме клочков одежды и следов крови. Я искал
Это я могу объяснить, снова вмешалась Эйлин. Раньше, чем Солус туда спустился, там оказались Подгорные Карлики. Они забрали меня и передали более сведущим существам Призракам Огня. Им не нужны двери в нашем понимании этого слова. Они-то и взялись за исцеление.
Да, пожалуй, всё это так, подтвердил Фергюс.
А ты откуда знаешь? изумилась Дисси.
Ну, красавица, я же много раз говорил, что у меня везде есть связи, даже в недоступных пещерах Андельстоун, ухмыльнулся Фергюс. Я всё это время появлялся там, справлялся о здоровье Эйлин. Призраки Огня терпимо ко мне относятся, так что я всё время был в курсе.
И ничего нам не сказал? Дедушка так волновался! упрекнула его Дисси.
Не мог связаться с тобой, красавица. Флайлиза посылать было небезопасно, могли его перехватить, вздохнул Фергюс. А дедушке твоему давно дал знать.
И мы ничего не знали, укоризненно сказал Мелис.
А как бы вы узнали в своей тюрьме? искренне удивился Фергюс. С вами-то связываться было опасно! Мы боялись Дисси хоть строчку передать, она ведь тоже могла пострадать! Кстати, не представляю, как Штейнмейстер допустил, чтобы Дисси была тюремщицей в подземельях
Я вот тоже думаю, подала голос Дисси. Ведь господин Торментир меня вполне мог узнать. Если не по внешности, так по мыслям.
Торментир презрительно хмыкнул.
Что смешного? подозрительно спросил Мелис, крепче сжимая рукоять меча.
Торментир даже не удостоил его ответом. Зато Эйлин вспомнила о роли защитника:
То, что Дисси проникла в темницы под видом тюремщицы это заслуга Солуса, так же, как и то, что Нелли с Мелисом не были
убиты в заключении и содержались в сносных условиях. Он внимательно следил за их пребыванием в тюрьме, а потом дал возможность нашей славной троице бежать.
Я вот помню, что мы заблудились в подземных галереях, сказала Нелли. И появился тёплый маленький светлячок, который вывел нас к друзьям. Думаю, это ты прислала тот огонёк, мама?
Нет, не я. Он, и Саламандра указала на Торментира.
Да ну? Тогда почему же он не вышел из милости у Штейнмейстера? поинтересовалась Нелли.
Потому что он туда и не входил. Штейнмейстер держал его при себе, потому что ценил его таланты, да и немного побаивался. Нас всех он фактически обезвредил, на Солуса навлёк ненависть его товарищей, заставив варить отраву для меня, а потом просто держал при себе, выжидая удобный момент, чтобы уничтожить за ненадобностью. Кстати, за ваш побег Солус был жестоко наказан.
Эйлин подошла к стулу Торментира. Он пытался отстраниться от неё, но не смог, и Саламандра резким движением разрезала его тёмную мантию. Все увидели, что на его теле, помимо прежних шрамов, появились свежие. Некоторые имели устрашающий вид: рассечённая кожа была наполнена стекловидной массой. Долорес ахнула. Эйлин дотронулась до такого места, где было это вещество, и Торментир против своей воли вскрикнул.
Хочу заметить, что в тот момент, когда Штейнмейстер залил обсидианом эти раны, обсидиан был раскалённым, бесстрастно прокомментировала Эйлин.
Присутствующие вздрогнули. Даже на лице Нелл уже не было той ненависти, которую она лелеяла целый год, а остальные смотрели с откровенным сочувствием. Лицо Торментира потемнело.
Мне не нужна ваша жалость! прорычал он.
А никто тебя особо и не жалеет, Солус, холодно проговорила Саламандра. Можешь и дальше упиваться своими несчастьями в гордом одиночестве.
Но, Эйлин, нерешительно заметил Фергюс, ты могла бы как-то залечить его раны? Ведь Призраки тебя многому учили
Глава 4. Примирение
Да, пожалуй, медленно произнесла она. Учитель говорил мне, что я могу спасти человека от обсидиана, но не смогу избавить обсидиан от человека
И она в наступившем молчании приложила белую руку к ране наиболее ужасного вида. Торментир стиснул зубы, стараясь всеми силами сдержать стоны. Рука Саламандры как будто высасывала тёмную массу из раны, а потом на глазах у всех рана стала затягиваться. Так Эйлин поступила с каждым свежим повреждением. А после в какое-то мгновение мантия снова стала целой, как будто Эйлин и не разрывала её.