- Алан, ты не потеряешь ни дня.
- Почему? он смотрит на меня удивленно и сердито, - ты не по.
Я перебиваю его:
- Просто послушай. Я не отказываюсь от твоей помощи. Я расскажу тебе правду, как обещала, но ты можешь не поверить,- выдавливаю я под конец, прочувствовав, увидев мысленно, как он отворачивается от меня, умалишеннойдля него, как отвращение кривит его лицо в уродливой маскеи
- Мери,- ласково позвал он меня,- о чем ты думаешь?
На языке вертелась тысяча ответов безразличных и глупых, едких и таинственных, смелых и лиричных.
Я выбрала правду.
- Я боюсь твоей реакции,- призналась я,- у меня не так много друзей, чтобы терять их.
Я не смотрела на него.
- Я не из тех, кто может предать из-за слова,- жестко сказал он,- или из-за беды, случившейся с тобой.
- Ты сердишься? - спросила я.
Он засмеялся это был печальный смех.
- Мери, разве я обидел тебя когда-то? его глаза прожигали меня насквозь, казалось, он знает все обо мне, даже то, что не знаю я
- Нет,- пробормотала я.
- Тогда почему ты мне не доверяешь? угрожающе.
Хо-о-ор-о-о-оший вопрос
Я пожимаю плечами.
- Просто дело не в этом, дело в том, что ты не такой человек, который мог бы поверить в то, что я тебе скажу.
- Какой? Алан хмурится и быстро подходит ко мне.
Я провожу взглядом по его темному шкафу, дивану, полу, даже не обделяю светлый потолок, лишь бы не глядеть на него.
И наконец, я бросаю короткий взгляд на него, не удержавшись.
Его губы твердо сжаты, зеленые глаза непроницаемы. Алан стоит рядом, почти нависнув надо мной, как скала.
Похоже, сейчас убивать будутМеня.
- Тычеловек логичный,- вздыхаю я. Он явно ошарашен, как преступник, которого вытащили прямо из-под гильотины и вернули честное имя и свободу. Он начинает улыбаться, будто не веря собственной удаче.
Я добавляю, воодушевленная отсрочкой казни и собственным успехом.
- Но ты не фантазер.
- Откуда ты знаешь? спрашивает он, хитро изгибая губы в улыбке, и прищуривая глаза.
Опять он что-то скрывает!
- Мне так кажется,- в растерянности произношу я.
- Ты не права,- снова улыбается он.
- Но ты не настолько поглощен этим, как я,- упираюсь я.
Он качает головой, и говорит:
- Ладно, давай рассказывай, что хотела.
От того, что я должна сделать никуда не уйти, и то, что я боюсь до обморока и истерики, ничего не меняет.
Я распрямляю плечи:
- Сначала ты должен мне пообещать подумать над моими словами, ладно?
Он кивает.
- Так вот, главное не реши, что я сумасшедшая,- я выпаливаю,- я умею ходить по мирам
Алан пристально смотрит на меня несколько секунд,
все настоящее, - удивленно произнес Алан, проводя по коре дерева рукой и касаясь нежных листочков.
Затем он перевел взгляд на меня и недовольно заявил.
- Мери, обязательно надо было сюда попасть! Ты б еще в подвал переход настроила,- и криво ухмыльнулся.
Я открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о его «глубинной» догадливости, запнулась о корень дерева, и упала лицом вперед, в полете клацнув зубами и чуть не откусив себе язык.
Внезапно меня схватили за плечо.
- Я нарушил твое страстное свидание с матерью-землей,- пошутил Алан, ставя меня на ноги.
- Вообще-то я тебя не- я поняла, как глупо звучит то, что я собиралась сказать и торопливо прервалась.
Алан изогнул бровь, безмолвно вопрошая.
Я ответила взглядом, который можно было бы охарактеризовать одной емкой фразой: «Сейчас, как врежу!»
Отвернулась и понеслась к моему любимому корпусу.
Алан нагнал меня и тяжело вздыхая, признался:
- Прости меня, ты так смешно выглядела, и я не удержался- и умоляюще посмотрел на меня.
Я сделала гордый и неприступный вид холодный северной красавицы, и официозно произнесла:
- Извинения приняты.
- А теперь ты мстишь,- пожаловался он то ли сам себе вслух, то ли мне, стараясь добиться прощения.
- Ага, жутко злобная, монстрам подобная героиня, - охарактеризовала я себя, и добавила,- но ты можешь не боятся меня, когда я сплю, если не разбудить,- добавила я с коварной улыбкой.
Я имела в виду героиню картин. А жизнь одна большая картина, полотно. Ведь создатель это все что он рисует. Все каждый листик, светлый лучик, дрожащий паутинкой на полу или стене, каждая крупица нарисованного, каждый штрих, мазок, даже ошибочный. Все! Части его души во всех творениях горят, пылают, взмывают ввысь в бессильной жажде стать, ожить в картинах. Это единственное, что есть во мне настоящего, что я люблю в себе, то, кем я хочу быть, стать, остаться. А иначе меня не будет. Будет лишь туманный призрак. Меня.
- О Боже, кто это? простонал он, продолжая прерванный раздумьями разговор.
- Твой самый страшный кошмар, сколько раз надо повторять!
- О мой прекрасный, лирический кошмар, - улыбнулся он, дергая меня за конский хвост.
Опять издевается!
Я рванула на себя дверь с бушующей злостью, а она лишь скрипнула, как будто пискнула, выражая свой протест.
Взлетела по лестнице, как ветер на вершину гор (на целых 5 минут опаздываю!)
Пронеслась по коридору. У двери спросила, зная, чувствуя, что он стоит за спиной:
- Ты со мной?
- А кто тебя от пола, острых углов и преподавателя защищать будет? в шутливой тоске вопросил он.