Вы хотите сказать, они приехали на поезде или на повозке?
Изрытое оспинами лицо Брока вдруг стало стремительно заливаться краской. Мне бросился в глаза не замеченный мною раньше рубец на скуле, похожий на след от укуса какого-то насекомого.
Угу, на повозке а то как же? То есть я хотел сказать, в то время ведь не у всех были экипажи. А мои предки вообще шли пешком через леса, так что лиха им пришлось хлебнуть через край.
Брок машинально потер рубец покрытой шрамами рукой. Вид у него при этом был рассерженный но сердился он не на меня. Казалось, он злится на себя самого на свое неумение связно выражать свои мысли, на корявые фразы. Интересно, откуда у него эти оспины на лице? Может, он в детстве переболел ветрянкой, и болезнь оставила след не только на его коже, но и как-то задела мозг?
Ваши предки, наверное, искали безопасное место, где они могли жить и растить детей, мягко проговорила я. Вы моете ими гордиться.
Брок только молча кивнул его лицо мало-помалу приняло нормальный оттенок.
Долли это понимала. Он ткнул пальцем в стопку тетрадей на полу. В свое время она помогла моему двоюродному дяде дала ему денег взаймы, когда он решил заняться садоводством и открыть магазин. Кузнецы тогда стали уже не нужны, и Долли частенько звала его помочь то одно сделать по дому, то другое. Ее хлебом не корми было только дай послушать, как он травит свои байки.
Правда? Я машинально покосилась на стопки книг, неужели она черпала в них сюжеты для своих романов? Как интересно! А вы не поможете мне разобраться, что из рассказов вашего дяди легло в основу ее книг?
Брок улыбнулся, и я поразилась, каким привлекательным вдруг стало его рябое лицо.
Угу, а то как же! Только кликните! Со всем моим удовольствием, мисс!
Остаток вечера я провела, составляя перечень оставшихся после Дэлии Ла Мотт дневников и блокнотов с заметками, найденные мною письма, к моему разочарованию, были посвящены исключительно деловым вопросам она писала либо своему издателю в Нью-Йорке, либо своему поверенному в Бостоне. Ни о каких любовных делах, ни о скелетах в шкафу и речи не было, зато письма к издателю могли помочь восстановить хронологию написания книг. Бегло просмотрев их, я с удовлетворением отметила, что Дэлия скрупулезно сообщала, как продвигается работа над каждым романом. «Только что закончила рукопись «Темной судьбы»», говорилось в одном письме. Завтра начну перепечатывать ее на машинке.
Странно, что она не обращалась к машинистке. Может, живя затворницей, просто отвыкла видеться с людьми? Но, с другой стороны, по словам Брока, она любила общаться с соседями, с удовольствием слушала рассказы старожилов. Если Дэлия записывала их, было бы интересно сравнить элементы местного фольклора всех этих «барабашек», ведьмочек, фей и демонов с теми персонажами, на которых то и дело натыкаешься в ее романах.
Только составив подробный список всех блокнотов, и проставив на каждом дату и название романа, над которыми, она работала то же самое относилось и к рукописям, я позволила себе заглянуть в один из них. Нетрудно догадаться, что мой выбор пал на «Таинственного незнакомца» самый известный из ее романов, который я когда-то читала запоем. Я пробежала глазами первые строчки и почувствовала, как меня охватывает знакомое возбуждение.
«Едва переступив порог Лайонс-Кип, я догадалась, что моя судьба предрешена. Мне уже случалось бывать здесь в мечтах и лихорадочных фантазиях, я всегда знала, что именно здесь меня ждет ловушка, в которую он заманит меня мужчина моей мечты, инкуб, являвшийся мне в моих ночных кошмарах. Таинственный незнакомец, мой демон-любовник»
Внезапно я остановилась. Я не помнила, чтобы, читая роман в первый раз, встречала там слова «инкуб» или «демон-любовник». Хотя героиням Дэлии Ла Мотт, обожавшей все сверхъестественное, не раз приходилось видеть призрачные фигуры или слышать загробные голоса, однако в конце каждого романа подобным явлениям неизменно находилось разумное объяснение. Своих злодеев она обычно наделяла внешностью байронических героев, что также считалось непременным условием для любого уважающего себя писателя, работающего в жанре готического романа. Но при этом все ее герои были живые люди, а не инкубы, не демоны и не вампиры. Может, она иногда немного увлекалась, придавая своим героям демоническое обаяние, однако этим все и ограничивалось. Тогда откуда здесь это? Может, более ранняя редакция?
Я перевернула первую страницу машинописной копии «Таинственного незнакомца», поспешно пробежала глазами первый абзац. Страницы слегка пожелтели от времени. Начало слово в слово совпадало с рукописью. За исключением последней строчки.
« мужчина моей мечты, являвшийся мне в моих ночных кошмарах. Таинственный незнакомец»
Интересно.
Выходит, перепечатывая рукопись на машинке, Дэлия Ла Мотт вычеркнула слова «инкуб» и «демон-любовник». Возможно, она внесла и другие поправки? Хорошо бы выяснить, какие именно, может, все они носили один и тот же характер? Не исключено, что, выяснив это, мне удастся взглянуть на творчество Дэлии Ла Мотт под совершенно другим углом.