Впрочем, как и остальная литературная Америка, мысленно добавила я. «Феникс», душераздирающая история подростка, пытающегося выжить в мире насилия и инцеста, которые царят в нищей, грязной деревушке, затерянной где-то в глуши, в свое время наделала много шума. Даже критик из «Нью-Йорк таймс», известный своими разгромными статьями, отозвался о ней с нескрываемым восторгом.
В самом деле? Она удивленно захлопала глазами. Я машинально отметила ее южный акцент и вспомнила, что она родом из Южной Каролины. Как это мило с вашей стороны! Знаете, так приятно слышать, что людям понравилась моя книга особенно если вспомнить, как нелегко мне было об этом писать. Иной раз, читая комментарии на своем сайте, я плачу как ребенок, честное слово!
Наверное, то, как откровенно вы писали о тех страданиях, через которые вам пришлось пройти, заставляет людей открывать вам свою душу, пробормотала я.
«Сексуальная жизнь» тоже сделала меня весьма популярной личностью, но, слава Богу, никто из читателей не стремился поверить мне свои тайны.
Вот именно! с энтузиазмом кивнула Феникс. Вы, наверное, тоже писательница, раз сразу это поняли.
Я созналась, что так оно и есть, и представилась. Феникс принялась с жаром уверять меня, что слышала о моей книге, но не имела возможности ее прочесть, поскольку весь этот год ездила по стране, выступая перед своими читателями. В итоге мы обменялись авторскими экземплярами своих книг («Правда делает нас свободными!» написала она на титульном листе, нарисовав внизу горящую в огне птицу). Она взяла с меня слово, что в выходные мы обязательно встретимся, чтобы «как следует познакомиться», пока не начались занятия в колледже. Феникс вела семинары по писательскому мастерству.
Заранее знаю, что, как только появятся студенты, у меня не будет ни одной свободной минуты такая уж я есть!
Воспользовавшись появлением Фрэнка Дельмарко, я оставила их знакомиться («Такой сильный мужчина не откажется помочь поднять наверх пару-тройку дурацких коробок, не так ли?»), а сама поспешила незаметно улизнуть. Сказать по правде, я здорово устала устала до такой степени, что, добравшись до дома, поняла, что у меня просто нет сил снова карабкаться по лестнице. Рухнув на кушетку в библиотеке, я провалилась в сон.
Только на этот раз меня преследовали кошмары.
Я бежала по лесу. Должно быть, дело было зимой, поскольку дыхание вырывалось у меня изо рта белыми клубами пара, а голые, без единого листика, ветки жимолости напоминали изуродованные артритом старческие пальцы. Сплетаясь над моей головой, они образовывали туннель, по которому я бежала все быстрее и быстрее, как будто что-то преследовало меня по пятам. Чем дальше я бежала, тем больше сужался проход, ветки почти касались моей головы, острые сучки то и дело царапали руки. Мне пришлось нагнуться а потом и согнуться в три погибели. Окончательно запутавшись в зарослях, я наконец поняла, что оказалась в ловушке. Лихорадочно озираясь, я пыталась обнаружить в этом клубке ветвей хоть какую-то щель, но все, что видела, были останки несчастных зверушек, оказавшихся тут до меня, птичьи перышки, скелет мыши череп, смахивающий на стручок в форме головы дьявола, обнаруженный мною в письменном столе Дэлии Ла Мотг. Все они встретили в этих зарослях свою смерть такая же участь, вероятно, ждала и меня. Виноградные плети, точно змеи, обвились вокруг моих ног, опутали руки я решила, что сейчас они задушат меня, но нет. Скосив глаза, я с удивлением заметила, как голые, мертвые плети, оплетающие мои руки, начинают зеленеть. Прямо у меня на глазах они покрылись листьями, набухшие бутоны распускались один за другим. Так вот оно что, сообразила я. Эти плети не собирались меня душить они просто высасывали из меня жизнь!
Я проснулась вся в поту и долго не могла понять, что происходит. Сколько же я проспала? Я попыталась отыскать взглядом часы, но в библиотеке было темно. Во рту так пересохло, будто накануне я мертвецки напилась. Я вспомнила, как Фрэнк предлагал мне вместе выпить пива Но я ведь отказалась или нет?
Единственным источником света было окно слабый лунный свет выхватил из темноты растущее рядом с домом дерево. Из-за царившей в голове сумятицы мне вдруг показалось, что лунный свет тоже оказался в ловушке запутался в его ветвях, точно так же как я во сне запуталась в непролазной чаще жимолости и винограда. Мне внезапно пришла в голову шальная мысль, что я должна освободить его так же как накануне освободила запутавшуюся в ветках птицу.
Встав, я нетвердой походкой подошла
к окну. Ноги подгибались точно ватные. Что за чертовщина может, я заболела? Заразилась чем-то от этой Мары вид у девчонки был не слишком здоровый. Но разве можно вот так мгновенно заболеть? А если нет, почему мне так жарко?
К тому времени как я доковыляла до окна, бредовая мысль «выпустить на свободу лунный свет», слава Богу, исчезла, но мне отчаянно хотелось глотнуть свежего воздуха. Я попыталась отодвинуть шпингалет, но он даже не шелохнулся.
Давай же! взмолилась я, дергая деревянную раму. Я сейчас задохнусь, слышишь?