В итоге у нас получилось два разных салата: Оливье и греческий. А также запечённая в духовке курица и всяческие нарезки. До Нового года оставалось два часа, и мы с довольным видом занялись ёлкой. Я принес ее из кладовки, а ещё целую коробку с гирляндами и игрушками. Вдвоём с сестрой мы ее нарядили. Мама, войдя в гостиную, радостно улыбнулась.
Красота какая! А отец не хотел ее доставать. Молодцы, дети! А то какой Новый год без елки?
Я просто не хотел этим заниматься, отмахнулся тот. Но я видел, что ему понравилось, как улыбалась мама, глядя на переливающиеся огоньки гирлянды.
Праздник мы встретили тихо, по-семейному. Папа откупорил бутылку вина из своих закромов. И даже мама немного его пригубила. Под бой курантов мы все загадали одно желание чтобы мама была здоровой. Молча, не сговариваясь. Просто все знали об этом и желали только одного.
Вставай, соня! сказала Галинка, плюхнувшись на мою кровать.
Ну вот откуда в ней столько энергии? Вчера мы засиделись до утра. Вернее, уже сегодня. Я накинул одеяло на голову. Показывая, что сплю.
Нет! Так дело не пойдёт! Уже обед. Мама солянку приготовила. Вставай, Макс!
Мммм.- пробурчал я, откидывая одеяло. Ты энергетик выпила? Мы же только легли.
Я выспалась. Мы легли в четыре, а сейчас уже двенадцать.
Правда? покосился я на часы, которые действительно показывали полдень.
Надо же! Давно я так не высыпался. Скажи, что сейчас спущусь. Только умоюсь.
Пять минут! предупредила сестра и вышла из комнаты.
Я быстро умылся и спустился в столовую. Галинка уже что-то хомячила. Мама разливала горячий суп, а папа ей помогал расставлять тарелки.
Вдруг, из рук мамы упала тарелка. С грохотом разбившись о плитку пола. Она стала медленно оседать на пол, держась за грудь. Я быстро подбежал к ней, не дав упасть.
Галя, вызывай скорую! скомандовал я сестре, которая впала в ступор.
Мама! Мамочка! шептала она, испугавшись.
Галя! прикрикнул я.
Да. Сейчас, ответила она, набирая номер.
У нее дрожали руки, из глаз текли слезы, но она диктовала медикам наш адрес.
Папа помог мне уложить маму на диван, а сам побежал за таблетками.
Сейчас пройдёт, шептала мама.
Но я видел, как начали синеть ее губы. Отец принёс лекарство и помог маме его выпить. Вскоре приехала скорая. Мы с отцом поехали вместе с мамой в больницу, оставив Галю дома. Врачи дали перепуганной девушке успокоительное средство и она уснула.
Маму в срочном порядке сразу увезли в реанимацию. Нас с отцом не пустили. Мы сидели в коридоре в ожидании врача. Сергей Владимирович был лечащим врачом мамы и давно её наблюдал. Это он еще три года назад говорил о необходимости операции. Что сердце долго не выдержит и нужна его трансплантация. И даже поставил ее на очередь донорского сердца Но мама была против.
Сергей Владимирович, как она? спросил отец доктора, который вышел к нам.
Боюсь, мне нечем вас утешить. Все произошло, как я говорил. Её тяжелое нарушение ритма сердца больше не поддается коррекции лекарствами. Это хроническая сердечная недостаточность тяжелой степени. И в данном случае срочно требуется его трансплантация.
Она умрёт? спросил я.
В данный момент нет. Сейчас мы делаем все необходимое, но времени почти не остается.
А если она согласится на трансплантацию? с надеждой спросил я.
Даже если вы её уговорите на операцию донорского сердца сейчас нет. Шанс был упущен год назад. Придется ждать. Буду делать запрос. Затем ее надо будет перевозить в Москву. Мы такие операции не проводим. А в дальнейшем ее ждет курс реабилитации. Это также сложно, объяснял нам доктор.
Отец сел
на стул и опустил голову. Я видел отчаяние в его глазах и помнил его слова.
Она не согласится, тихо прошептал он. Она никогда не согласится.
Доктор развел руками:
В таком случае мы переведем ее в палату интенсивной терапии. И она будет под постоянным наблюдением. Больше ничем помочь не могу.
Спасибо, Сергей Владимирович. Можно мы останемся?
Не вижу в этом необходимости. Сейчас она в реанимации под действием препаратов. И до утра будет спать. Приезжайте утром, когда она будет в палате интенсивной терапии, посоветовал он.
Спасибо, сказал отец.
Езжайте и поспите. Утром она должна вас видеть бодрым. Ей нужны положительные эмоции, напутствовал врач.
Я вызвал такси и мы поехали домой. Отец всю дорогу молчал. Я понимал, как ему тяжело, поэтому не лез с разговорами. Хотя мне также было хреново. Мы провели там почти весь день, а есть почему-то не хотелось. Зато ужасно хотелось курить. Аж зубы сводило. Нервы! Не такое новогоднее утро я представлял.
Максим, мне страшно. А если мама умрет? спросила меня сестра, когда мы приехали.
Пока я уговаривал отца принять лекарства, что дал доктор. Затем укладывал его. Галя вышла из комнаты. Я стоял над кофемашиной, которая варила мне ароматный напиток и курил.
Не говори так. Все будет хорошо, ответил я, стряхивая пепел в пепельницу.
Мне пришлось ей всё объяснить. Хотя она сама давно догадалась. Последнее время маму часто увозили на скорой. И она уже привыкла. Но сейчас все было по-другому.
У меня в груди образовалась какая-то пустота. Я понимал, что ни за какие деньги нельзя купить жизнь. Сейчас она есть, а завтра может не быть. Мы живем и не понимаем, каким даром владеем. И от этого становилось страшно.