Это снять легко и просто всем нам. Так что непонятно даже, для чего был нужен перерыв. Хотя нет, чего это я: режиссер нуждался в никотиновом допинге. Он вроде как дофамин высвобождает, но это не точно. Что точно, так это осуждение от наших с Сюли помощниц: дымить в присутствии детей, особенно в закрытом помещении, они режиссеру Ке не дают. Я вообще сей процесс не понимаю, не мое это, а про вред для здоровья и говорить нечего.
Режиссера Ке мне всякий раз, когда он кхекает, охота переименовать в Кхе. Думаю, не нужно уточнять, почему. Он сед, броваст, костист. Седину тут нередко закрашивают в радикальный черный, даже мужчины. Но не Ке. На лицо натуральный сухарь. Так же и в общении Ке беден на эмоции.
Выглядит, как старый дед. Не шучу: мой прадед выглядит моложе. А годиков по паспорту (Чу откуда-то знает, видимо, дядька известный в киношной среде) ему всего пятьдесят восемь.
Да его фото нужно помещать на сигаретные пачки, как иллюстрацию о вреде курения!
Закончили съемку, хрипловато оповещает всех Ке после первого же дубля. Искрит.
Спасибо, режиссер Ке, изображаю
радость от похвалы нашей совместной работе.
Искрит! Надо же: он о той искре с самого утра талдычил. И только сейчас
Искрит, говорю! повышает голос режиссер. За экраном искрит! Выводите актеров. Затем оборудование. Быстро, быстро!
Резко оборачиваюсь к ширме из дерева и шелка. Тут до меня (и до всех в павильоне, пожалуй) доходит сильный запах резины. Оно и раньше попахивало, но тут такая смесь ароматов, из которых условно-приятными можно считать очень немногие
Под резными ножками экрана дымок. Полупрозрачные змейки, такие безобидные на вид. На моих глазах искра прожигает шелк, принимается тлеть.
Вот и погрелись Какой-то из обогревателей решил уйти красиво в посмертие подержанных электротоваров. Там больше вроде как нечему.
Крик, грохот, что-то падает, кто-то из персонала начинает метаться
Чу подхватывает меня, Ян свою подопечную.
Отстраненно, словно это всё не со мной происходит, мысленно шуткую про минуту назад сладко подремывавшую (в рамках роли) Сюли: «Не будить, не кантовать, при пожаре выносить первой».
Вернись за господином Лянем! требую от помощницы. Он еще не вышел.
Беглый осмотр высыпавших наружу перепуганных людей подтверждает: и ведущий актер, и режиссер до сих пор внутри.
И ты иди! не отстает от меня маленькая госпожа Лин. Приказ!
Ее ручонка дрожит, но указывает на здание.
Пока все выглядит совсем не страшно. Кроме запаха и дыма, что стелется по низу, выползает из распахнутых дверей. Вот только это обманчивое «не страшно». Внутри: дерево, шелк, бумага. Может полыхнуть, как спичка, в любой момент.
Надо вызвать пожарных! спохватывается кто-то из работников студии.
«А разве не уже?» ужасаюсь я небывалому раздолбайству.
Нужно выключить ток! кричу тоненьким голосочком. Нас учили в садике.
Это правда: действия при землетрясении и при пожаре мы проходили еще осенью. Даже по тревоге бегали. И про обесточивание нам там говорили. С упором на то, что это задача для взрослых (электрощитки не располагают на уровне, где дети дотянутся).
Мэй-Мэй говорит верно, всхлипывает девушка из команды. Тебя само небо послало нам.
О, ты не представляешь, как права!
Мужская часть выволакивает оборудование, а женская вроде как присматривает за детьми (не особо успешно).
Если огонь маленький, обращаюсь непосредственно к этой нервной, но способной воспринимать информацию взрослой. Потом надо будет смочить одеяло и укутать им огонек. А если разгорелось дальше уходить и ждать дяденек-пожарных.
Нас тренировали на кошках на утюге. Утюг горел условно, детки несли одеялко, а уже няня кутала «пострадавшего», он же «очаг возгорания». И организованную эвакуацию мы тоже тренировали. Странно только, что взрослые тупят: их что, не дрю не учат технике безопасности?
Суета переходит в более упорядоченный режим. Ток отрубили, службу соответствующую вызвали. С ширмы огонь сбили, очаг возгорания по «детсадовской» методике локализовали. Одеяло Лин Сюли оказалось весьма кстати. Никакого эпичного взрыва в конце, чему я, надо признаться, рада. Никто не пострадал.
«Киношный папка» мой успешно выведен Чу. Та бледнее обычного, но вид имеет боевитый. А то: важную миссию, порученную мной, выполнила. Лянь Дэшэн же тоже ринулся технику спасать, а не себя.
Эти киношники все малость сдвинутые. Отвечаю.
Удачно, кхекает выведенный последним режиссер Ке. Успели всё отснять.
По моему мнению, настоящей удачей стало то, что люди все до единого в порядке. Ну и то еще, что мама не прознала сразу о происшествии. Хризантему пришлось уговаривать смолчать о возгорании, но оно того стоило. Мэйхуа и так вся на нервах, еще и разболелась. Скажем и она откажется лечиться, подорвется со мной на площадку. Кому от этого будет лучше?
Никому. Вот и молчим, бережем общую тайну. Тайное, конечно, станет явным, стоит только мамочке выйти из номера и пообщаться с кем-либо из Азия-Фильм. Но тогда это будет уже не горячая тема, а яркий, но незначительный инцидент.
Минувший. С хорошим концом. Пожурит нас, я вступлюсь за Чу. Вот и вся история.