Новый день новые неожиданности. В Наньцзине выпал снег. С первыми лучами солнца нас выдернули из кроваток, одели, загримировали и выгнали под осветители.
Люди, которые вчера имели вовсе не призрачные шансы сгореть заживо (да, я преувеличиваю, не так уж и сильно) радовались, как дети. Тут вам не север, где пушистые сугробы и снежные мухи в порядке вещей. Это юг, а на юге такие красивые кинематографичные снегопады вообще-то редкость.
Так что в ход пошли наскоро раздобытые меховые накидки. Мех такой
же ненастоящий, как и лотосы.
Сцен со снегом в сценарии нет, так что указание у нас наипростейшее веселиться. И нежно дружить, само собой. Мягонький снежочек ли размягчил Лин Сюли, вчерашние ли искры от обогревателя растопили ее сердечко не знаю. Но Ке остался доволен.
Позже он и взрослых «нас» загнал под снег. Заставил их там вспоминать детство. Правда, им достался фон с мэйхуа цветущей зимней сливой. Я стребовала с сестрицы Суцзу, чтобы она пофотографировала эту красоту на нашу фотокамеру. Для мамочки.
Еще несколько вариаций на тему детства во дворце мы отсняли на следующий день. А после отправились в деревню.
Забавно, что общие виды нашего нового (по сценарию) места жительства отсняли по осени. А наш приезд «наложат» на усыпанную павшей листвой дорожку. Там дальше вообще чехарда с временами года начнется. Ведь за малый срок нужно отобразить большой период жизни семьи Фу в этой местности.
У бывшего великого наставника и его семьи начинается новая полоса в жизни. Тяготы материальные: дом в плохом состоянии, денег практически нет. Вся округа бедное селение в глуши. К ним прибавляются моральные терзания: он подвел государя,
вверенных ему учеников. И семью тоже подвел.
Господин Лянь так убедительно играет человека, который старается держаться с достоинством благородного, но на деле опустошенного внутри, что у меня дрожь по всему телу проходит. До самых пяточек. Не за выслугу лет его почитают, а за талант и мастерство.
Мне невероятно повезло, что я могу учиться у такого артиста. Местного что немаловажно. Моя-то театралка на «ру» и «евро» зрителей ориентировалась. Отличия в мимике, в жестикуляции их немало, если разобраться.
Мать и дочь продают все драгоценности, которые удалось забрать при высылке. Затем посуду и платья. Ценой этой малой жертвы им удается сохранить книги главы семьи. Муж отправляет в столицу образцы каллиграфии: она высоко ценится.
Выручить удается немного: от впавшего в немилость Фу отворачиваются все знакомцы. Выручить полную цену за свитки не удается. А ведь нужно обновлять запасы бумаги, туши, еду покупать
Мрачный период длится до тех пор, пока маленькая Шуан не приводит к отцу нескольких деревенских ребят. И спрашивает: «Папа, ты можешь их обучить?»
Отец сереет аки камни с местных гор в дождливую пору. Отказывается. Дочь делает еще один подход: «А меня ты будешь учить?»
«Хватит. Отучил своё», ученый разворачивается и уходит вглубь дома.
Шуан в расстройстве убегает из дому куда глаза глядят. Теряется в осеннем тумане
Пока снимали эту часть, я запнулась о древесный корень, упала, потянула лодыжку. Лед, тугая повязка Камера, мотор, начали. Так что не стоит полагать, что актерство это легкие деньги. Да, мне предлагали закончить на этом, отдохнуть, восстановиться.
Эта ворона встряхнулась, задрала клюв нос.
Продолжим. Страх, голод и боль их испытывает Шуан.
Страха мне недодали что при генерации прошлого моего персонажа (Киры Вороновой), что в этот организм маловато заложили. По-настоящему бояться у меня получается только за близких. За себя нет.
А тут с этим растяжением как Ке говорит, удачно сложилось. Еще больше эмоций выдала, сама собой горжусь. Мамуля меня после съемок прижала и не отпускала долго-долго. Как ее такую расстраивать?
А момент, где я в чаще лесной, стал заглавным кадром на официальной странице «Шелеста осенних листьев». И в заставку его включили. В ее завершение, с всплывающими иероглифами названием сериала.
Эти люди забавные же не просто так меня спиной в платьишке простеньком фотографировали. Они тот снимок распечатали. И попросили вежливо! своей рукой вывести название.
Я написала. Они забраковали. Сказали: слишком аккуратно и красиво даже для дочки ученого. Переделать!
Писать коряво сложнее, чем кажется. Но я справилась. Именно эти каракули и проступают в финале заставки-вступления. Я их честно предупредила: буду отнекиваться от загогулин. Даже под пытками.
Эти взрослые отчего-то хихикали на эти мои заявления. Возможно, потому что весь процесс тоже снимался на камеру.
Фу Шуан, конечно же, спасут. В этом деле примут живое участие деревенские включая тех детей, которых приводила в дом малышка. Батя осознает, проникнется. И возьмется за образование пацанят. А еще внесет ряд улучшений в систему ирригации. Отчего рис со следующего сезона начнет урождаться всё лучше и лучше.
Авторитет ученого в деревне взлетит до небес. Его благочестивая супруга тоже внесет вклад: каким-то там тонкостям ткачества обучит женщин.
За физическую подготовку детворы (включая и Шуан) возьмется хозяин таверны. Прежде он служил в «цзюнь», пограничной армии, но получил тяжелое ранение.