Негодяи попытались добраться до Хелльстрема через иммиграционную полицию, не преуспели, обвинили в контрабанде оружия и терроризме и перешли к силовой стадии. На третьем штурме Джанверт со своей девицей угораздили в плен, а поредевший спецназ принялся вызывать авиацию в подкрепление. Джанверта склоняли к предательству, он для виду выламывался, планируя попросить у Хелльстрема убежища, доктор переживал за свое гнездо и нервно ждал начала испытаний нового оружия, разумеется, ядерного, сисястая ассистентка, рискуя жизнью, соблазняла американца-руководителя... все было очень красиво, но сюжет напоминал лучшие творения Дубайской государственной, представители которой почему-то с треском покинули показ. Сочли «Улей» пародией?..
Перерыв кончался, впереди было еще полчаса героической борьбы коммуны Хелльстрема за право жить, как они считают нужным. Что там будет дальше воодушевляющая победа над врагами или жестокий разгром инакомыслящих, Амара не интересовало. И ровно когда он собрался встать, Джанверт невовремя проснулся и отправился на поиски доктора и своей подружки, чтобы совершить тщательно обдуманное предательство.
Все многочисленные намеки и недомолвки обрели зримое воплощение. Абстрактные дневниковые записи об идеальном обществе оказались не философскими рассуждениями, а рабочими заметками лидера Улья.
Гигантская многоуровневая подземная ферма вмещала многие тысячи людей-работников, которыми управляла немногочисленная элита Хелльстрем и его ассистенты. Работники не знали человеческой речи, объяснялись жестами, ходили голыми, но им это не мешало, поскольку они были бесплодны, точнее, химически стерилизованы.
- Что? переспросил Имран, плохо понимавший американский английский. Фильм был предназначен для личного просмотра и полноценный дубляж шел только в одни наушники,
от которых Двадцать Третий гордо отказался.
- Chemically castrated, - повторил Амар, и сам поймал себя на речевой ошибке: надо было сказать neutered, как в оригинале, но так говорить о людях было не принято.
Размножалось это племя при помощи искусственных маток, питалось продуктами с гидропонных ферм, отправляло своих покойников в котлы для приготовления пищи (туда же спровадили, тщательно разделав, и всех спецагентов и убитых штурмовиков). Научные разработки вели явные плоды генной модификации, комиксовые карлики с гигантскими головами. В общем, под личиной мирного инакомыслия скрывался мрачный нечеловеческий ужас, вооруженный тектоническими ядерными зарядами.
Амар поймал себя на мысли, что мрачный и «нечеловеческий» ужас подземелий Улья все равно как-то симпатичнее выраженно человечных ужасов, штурмующих ферму, а доктор Хелльстрем, создатель кошмара и его порождение, понравился ему окончательно. Ну кастраты, ну элита и рабочие особи, ну мешки с эмбрионами, ну не расходуют даром белок и что?.. Ядерное оружие? Опять?! Главное, зачем? Достаточно и агротехнического оружия, атлантисты и так десятый год бьются в истерике по поводу нашей «четвертой зеленой» и ее предполагаемых демографических и социальных последствий.
Шок Джанверта, переданный через ускорение смены планов и смазанные, лихорадочно яркие переходы, вдруг стал вызывать у Амара скуку. Босховские нагромождения ужасов - совокупляющиеся тела в синем свете, беременные обрубки без рук и ног, багровые огни, стенд с кадаврами в аквариумах. Разделываемые на параллельных конвейерах птичьи тушки и человеческие трупы. Смуглые лица без мимики, мерные движения двух рядов рук. Ошметки крови и мозга работника на стенках подъемника и прилипшее белое перо. Раздавленные помидоры и кроваво-сочные отпечатки ног на белой глянцевой дорожке. «Внезапно прозревший» Джанверт ощущался как заноза в языке.
- Да пристрелите уже этого урода! потребовал от обитателей Улья Шестнадцатый, нетерпеливо ерзая на стуле. Мальчик явно не вышел из возраста интерактивных игр.
Завершалось все ожидаемо: усталый и победивший всех доктор Хелльстрем делал очередную запись в своем дневнике. Тонкий старомодный маркер скользил по кремовой плотной бумаге. Четкие строки складывались в обещанное пророчество: «Рой будет следовать за роем. Дикие чужаки будут ассимилированы или отброшены в самые дальние участки планеты, которая станет принадлежать людям будущего...»
Голубоватая лампа отбрасывала тень на спокойное, слишком спокойное лицо. Над обезображенной воронками и рвами долиной расходились тучи, вставало солнце. Муравей карабкался по травинке, срываясь и скользя, и продолжая свой путь...
Рабочий день безнадежно сорван. Компания великовозрастных придурков наперебой выясняла, был ли в самых жутких эпизодах задействован инфразвук, не слишком ли завиральная идея тектонические заряды, как фамилия актрисы в роли ассистентки, и что вообще хотел сказать этот Вуэ, рисуя людей такими уродами, а Улей разумным, упорядоченным и очень дружелюбным местом?
- Какая же это антиутопия? вопросил Имран. Это там снаружи полная антиутопия!
- Это для нас и на первый взгляд, - отозвался Амар, в котором уже поднял треугольную голову кинокритик. - Во-первых, население Улья похоже на нас. А еще больше на нас, какими мы хотим быть. Во-вторых, насекомые, не насекомые... они могли бы и у минералов учиться. Главное, они молодая культура, которая ищет путь, отличный от того болота, куда влип первый мир.