Грейвз сел за стол, разминая пальцы. Боль постепенно отступала, руке возвращалась чувствительность.
А если я дам Непреложный Обет и уйду с поста, чтобы другой занял моё место?..
Я прокляну должность, Гриндевальд улыбнулся, и каждый, кто займёт твоё место, не проживёт и месяца. До тех пор, пока ты не решишь, что достаточно невинной крови и не вернёшься на службу.
Ты не сможешь, сказал Грейвз.
Проверь, тот пожал плечами. Я смотрю, ты хорошо разбираешься в Тёмных искусствах. Странно, конечно, почему тогда ты проиграл дуэль?.. он демонстративно нахмурился. Может быть, потому, что не разбираешься в Тёмных искусствах?..
Я не дам такого Обета, твёрдо сказал Грейвз. А в понедельник меня начнут искать.
Ну, тогда за удачу твоим аврорам она понадобится, чтобы отыскать тебя в океане, Гриндевальд поднял бокал и отсалютовал белым вином.
Грейвз налил себе воды из кувшина.
Пока он не видел выхода, но выход обязательно должен будет найтись. Гриндевальд не вечно будет сидеть с ним, отлучится же он куда-то по делам или хотя бы отлить. А послезавтра его начнут искать. При его-то пунктуальности Серафина поднимет тревогу из-за получаса опоздания. Жаль, домовые эльфы привыкли, что он может пропадать куда-то на несколько дней и не обратят внимания на его отсутствие а то они бы забеспокоились первыми
Он пил воду мелкими глотками и думал. Остров это проблема. Скорее всего, это Восточное побережье Можно определить по солнцу стороны света и аппарировать на запад, прямо в море, настолько далеко, насколько он будет видеть Проблема в том, что если он вырубится от боли, он просто утонет. Троллье дерьмо!..
Трансфигурировать себе лодку?.. Может выйти за несколько подходов. Но если остров далеко в море, достаточно далеко, чтобы нельзя было аппарировать на континент Хмм. Грейвз напрягся, вспоминая географию. Восточное побережье, остров, настолько далеко от берега, что аппарацией не достать, при том, что предел аппарации Грейвза был миль пятьдесят. Вроде бы в заливе Святого Лаврентия были острова Кал-о-Мёль, которые располагались достаточно далеко от берега, и это Канада, а не Штаты. Преодолеть это расстояние на лодке по морю?.. без возможности колдовать?.. Даже если оказаться от трансфигурации и состряпать плот хотя бы из досок, которые можно оторвать от пола Пятьдесят миль по морю на хлипком плотике? Нет, это безумие.
Гриндевальд
хмыкнул Гриндевальд. Я-то обрадовался Ладно, выкладывай, что там с этим мальчиком. Ты его трахаешь?..
Нет прошептал Грейвз. Но очень хочу
Он глубоко вздохнул, чтобы дать себе хотя бы ничтожную передышку. Гриндевальд зевнул.
Знаешь я думаю, мальчика я оставлю на сладкое. Завтра первый день на работе, я бы хотел выспаться.
Тебе никто не поверит, шепотом повторил Грейвз.
Не скучай без меня, милая Шахразада, ухмыльнулся Гриндевальд. Когда я вернусь, ты расскажешь мне про этого особенного мальчика.
Грейвз успел скривиться, прежде чем палочка коснулась его виска, погружая в беспамятство.
Перси, не будь букой, выбирайся размять ноги хоть иногда, сказал Гриндевальд, заходя в облезлую комнату с чашкой чая в руках. Грейвз старался не прислушиваться к запахам еды, которые тянулись через приоткрытую дверь. Живот давно сводило от голода, обоняние обострилось. Аромат крепкого чёрного чая с ложечкой сахара вызвал у Персиваля головокружение.
Гриндевальд трансфигурировал себе низкое кресло у стены, положил ногу на ногу. Действие оборотного зелья кончилось, и он был в своём собственном облике, вот только одежда была с плеча Грейвза. Гриндевальд шумно отхлебнул чай:
У меня был очень тяжёлый день. Пока ты здесь прохлаждаешься, я выполнял, между прочим, твою работу, осуждающим тоном сказал он. Бегал подтирал задницу твоим аврорам, уверял мадам Президент, что великий тёмный маг Геллерт Гриндевальд не посмеет сунуть нос в Нью-Йорк, тренировал суровый взгляд на подчинённых. Знаешь, очень эффектно, он зевнул, прикрыв рот ладонью, стоит выйти куда-нибудь, встать эдак, руки в карманы, с задумчивым видом поглядывая по сторонам все тут же пугаются и начинают работать в два раза быстрее. Дарю идею. Если выживешь обязательно проверь, сам увидишь.
Грейвз не смотрел на него, ему было омерзительно. Он стоял у окна, прислонившись задом к подоконнику.
Ты голоден? с интересом спросил Гриндевальд, позвенев ложечкой о край чашки. Да?.. Нет?.. Я не вижу, он нахмурился, вглядываясь в его лицо, будто этот важный вопрос беспокоил его не на шутку. Перси, не играй со мной в прятки, это бессмысленно.
Из разбитого окна ветер приносил запах соли и водорослей, гниющих на берегу по кромке прилива, совсем рядом слышался ворчливый шорох прибоя.
Считай, что ты стал магглом, предложил Гриндевальд. Или не-магом, как вы их тут называете. Никакого тебе волшебства. Никакой возможности бежать. На суицид ты не решишься, он усмехнулся. Слишком влюблён в свою идеальную жизнь и у тебя ещё теплится надежда её вернуть. Ужинать будешь?.. буднично спросил он, глянув в соседнюю комнату через пустой дверной проём. Там, на столе, высились вазы с фруктами, между ними стояли тарелки, супница, соусник Лиможский фарфор, мать любила его. Золотые гроздья мимозы на широком изумрудном ободе. Гриндевальд даже сюда запустил руки. Как бы не пришлось после него столовое серебро пересчитывать.