Иван осторожно поднёс стакан к губам, допил пиво и поставил кружку обратно на стол.
Возможно, и так, согласился он, глядя на Дмитрия. Но для справки, добавил он, понизив голос, один совет, Дмитрий Фёдоров, от меня тебе. Когда проводишь с кем-то достаточно времени, как я, ты начинаешь разбираться в нём, как в своих пяти пальцах. Ты замечаешь его маленькие привычки, странности, мысли. Учишься видеть знаки и читать их, как звёзды в небе, как строки в книгах. А спустя какое-то время, пробормотал он, постукивая пальцами по столу, ты узнаешь их, как пульс. Как собственный пульс.
Он снова ритмично постучал пальцами. Тук-тук.
Как сердцебиение, уточнил он. Тук-тук.
Тук-тук.
Ты понимаешь, о чём я говорю, Дима? спросил Иван.
Тук-тук.
Дмитрий прочистил горло.
Скажи ей, выдавил он, что я её ищу.
Иван выпрямился, слегка улыбнувшись.
Она знает, сказал он, а затем развернулся и ушёл, отбивая пальцами по бедру ритм сердца Марьи Антоновой.
IV. 11
(Призраки)
Роман почти час смотрел на закрытую дверь Дмитрия, прежде чем подняться и направиться к тому месту, где был похоронен Лев. Земля там была странной, покрытой мхом, опавшими листьями и извилистыми лозами. Это было похоже на разлом между вселенными, на страницу из книги миров. Оно не вписывалось в эту реальность, но и не принадлежало иной. Чуждое и безмолвное, оно оставалось местом, где никогда не было эха. Роман задумался: было ли это место таким, когда они похоронили Льва, или же оно изменилось, вобрав в себя частичку его доброты?
Лев, сказал Роман, присев у метки, которую они оставили. Без тебя всё разваливается.
Тишина, да последствия его ошибок.
Ты ведь знаешь, что мне жаль, правда? взмолился Роман. Ты ведь знаешь Знаешь, что вместо тебя должен был умереть я. Я всегда был хуже тебя, правда? Я так боялся быть хуже, чем Дима, что даже не заметил, что самый достойный человек из всех, кого я знал, обращался ко мне за советом.
Он замолчал, тяжело сглатывая.
Как у тебя это получилось? отчаянно спросил он, вдавливая пальцы в землю. Быть таким, каким ты был. Это же не могло быть просто. Может, у меня всё было слишком легко. Его подбородок опустился. Может, поэтому в конце концов я оказался хуже тебя.
Ветер прошелестел в кронах деревьев, закружив листья вокруг него. Роман вздохнул, позволяя своим словам раствориться
в воздухе.
Лёва, произнес он и резко поднял голову, уловив звук, раздавшийся среди колышущихся ветвей.
Роман прислушался, и через мгновение его взгляд заметил проблеск белого где-то за пределами видимости. Платье, подумал он. Белое платье, длинные тёмные волосы, серо-голубые глаза, обрамлённые густыми ресницами
Саша, выдохнул он, глядя в сторону деревьев. Саша, это это ты?
Он поднялся, пошатываясь, и направился к ней.
Саша, прости меня, произнёс он, пробираясь к ней. Она лишь нахмурила брови и сделала шаг назад. Пожалуйста, прости меня, взмолился он, спотыкаясь в зарослях травы и лиан и падая на колени. Пожалуйста. С каждым новым вдохом: Пожалуйста, Саша, пожалуйста.
Она только смотрела на него, её лицо оставалось пугающе неподвижным, лишенным эмоций, как у призрака.
Это был сон? Кошмар? Иллюзия?
С трудом поднявшись, Роман помчался вперед, оглядываясь через плечо Она не последовала за ним, не отвела взгляда. Она просто смотрела, как он удаляется, а он всё бежал и бежал, пока бежать стало некуда.
IV. 12
(Приведение)
Знаешь, ты действительно немного похожа на Сашу, заметила Катя, глядя вслед темноволосому мужчине, исчезающему вдали. Ирина закатила глаза и повернулась к сестре.
Я похожа на тебя, поправила она. Не моя вина, что тупой Фёдоров думает, будто мы все одинаковые. Только двое из нас близнецы.
Да, но у тебя волосы, как у Саши, возразила Катя, указывая на свои коротко остриженные пряди. Кстати, он что-нибудь ещё сказал?
Нет, он просто сбежал, махнула рукой Ирина, указывая туда, где он исчез. Ты не видела?
О, нет, я это видела, сказала Катя, беря сестру под руку и показывая в противоположную сторону. Я имею в виду его, уточнила она, кивая туда, где младший из братьев Фёдоровых стоял, глядя вслед старшему.
Ира, конечно, не могла этого видеть, но Катя могла. Она уловила выражение тоски на его лице такое же, какое бывало у её сына Луки, когда тот расстраивался из-за потерянной игрушки.
Он привёл нас сюда не просто так, сказала Катя. Он сказал тебе, зачем?
Да, ответила Ирина, но я не уверена, что мы должны это делать. Не в этот раз.
В этот раз? переспросила Катя, нахмурившись. Что ты имеешь в виду?
Ира выгнула бровь, что означало: Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Катя тяжело вздохнула, имея в виду: Но зачем вообще пробовать? Он ведь не один из нас.
Он боится того, что может случиться, сказала Ирина.
С его отцом? С его братьями? Это их проблемы, без капли сочувствия заявила Катя. Люди всегда беспокоятся о тех, кого оставляют позади, когда те умирают, Ирка. Мы не можем помочь каждому мертвому, с кем встречаемся. И к тому же, мама заключила сделку с Кощеем, помнишь?
Он боится не за своих братьев, уточнила Ирина, а затем быстро добавила: Ну да, за них тоже, но это не его главная забота.