Что ж, гораздо хуже иметь дело с ужасными, сказала она.
Марья кивнула.
Тогда не имей с ними дела, сказала она просто.
Саша удивлённо подняла глаза.
Но я думала, что наша цель расширить сеть, а потом
Тебе не нужен Эрик Тэйлор для этого, перебила её Марья. Ты можешь идти своим путём, Сашенька, если это то, чего ты хочешь.
Только мужчины заключают такие идиотские сделки, фыркнула Саша. И ни один из них никогда меня не послушает.
Марья сжала её руку крепче.
Тогда заставь их, тихо произнесла она.
Саша коротко улыбнулась.
Ты говоришь так, будто это просто, Маша.
Потому что это так и есть, сказала Марья. Никто не сможет отказать тебе, когда ты перестанешь отказывать себе сама. Кто может иметь власть больше твоей? спросила она настойчиво. Кто в этом мире сможет противостоять тебе, если ты сама этого не позволишь? Если этот путь тебе не подходит, Саша, найди другой.
Марья мягко подняла руки, осторожно взяв лицо сестры в свои ладони.
Сашенька, тихо начала Марья, ты не неполноценна из-за того, что у тебя нет частички сердца. Ты остаёшься собой цельной, самодостаточной. Если ты любила и была любима, это обогатило тебя; ты не становишься худшей версией себя только потому, что потеряла то, что было.
Саша медленно кивнула, впитывая эти слова.
Странно ли, Маша, проговорила она тихо, что я не чувствую себя маленькой? Наоборот, мне кажется, что я стала больше. Огромнее. Она сглотнула, борясь с комом в горле. Но это какая-то пустая бездна.
Марья знала это чувство слишком хорошо. Когда она сказала Дмитрию, что они больше не могут быть вместе, она увидела боль в его глазах, услышала скрытую мольбу в его голосе. Она чувствовала, как сама разрастается, светится, становится холодной больше, чем прежде, и одновременно пустой внутри. Часть её была вырвана и ушла с ним, даже если оставшаяся продолжала расти, тянуться, заполнять всё, пока она не стала слишком большой для своего тела.
Она превратилась в мутанта, порожденного собственной болью.
Сила приходит через борьбу, сказала Марья. Каждый раз, когда мы прощаемся с частью себя, мы становимся другими. Но каждое утро, когда мы поднимаемся с постели, это победа, сказала она твёрдо. Храни воспоминания. Храни эмоции. Храни боль. Используй их, посоветовала она, вновь взяв руки Саши в свои. Счастье и удовлетворение это слабые, но убедительные приманки. Розовые очки лишь мешают увидеть то, что скрывается за ними.
В тумане всё не намного очевиднее, пробормотала Саша, сжав губы. Мне нужно новое направление.
Так возьми его, спокойно ответила Марья. Я разберусь с Эриком. Считай, что это сделано. Тебе нужна моя помощь?
Саша на мгновение уставилась в пустоту, обдумывая её предложение, а затем покачала головой.
Нет, сказала она. Не сейчас. Я справлюсь сама.
Марья кивнула, её одобрение было открытым, а в глазах горела скрытая победа. Она не была Бабой Ягой. Она не была загадкой. Она была Марьей Антоновой воплощением силы.
Мы их разрушим, Сашенька, пообещала она. И они будут горько сожалеть о том, что причинили тебе вред.
Ему, поправила Саша, сжав одну руку в кулак. Им будет жаль, что они причинили вред ему.
«Это что-то новенькое,» подумала Марья, но не стала спорить.
Как бы ты это ни представляла, мы это сделаем, заверила она осторожно. Только не теряй цель
из виду.
Саша кивнула.
Тогда я знаю, что делать, сказала она, и Марья кивнула, удовлетворенная.
IV. 10
(Праздное беспокойство)
Я так и думал, что скоро тебя увижу, тихо произнёс Иван, отставляя пиво в сторону и глядя на Дмитрия Фёдорова. Как ты собираешься мне угрожать, Дима? Надеюсь, бережно.
Где она? спросил Дмитрий.
Мертва, пожал плечами Иван. Как я уверен, ты уже слышал.
Она не мертва, отрезал Дмитрий, балансируя между усталостью и раздражением.
Тогда выбрось меня из окна, предложил Иван с притворным равнодушием, сделав глоток из своей кружки. Дмитрий только сильнее сжал губы.
Ты прекрасно знаешь, что не найдёшь её, Дима, напомнил Иван, наблюдая, как глаза Дмитрия сузились при использовании краткой формы его имени. Она сама найдёт тебя.
Не надо вести себя так, будто ты меня знаешь, сказал Дмитрий, хотя, что абсурдно, всё же сел за стол, бросив короткий взгляд на Ивана. Ты даже не представляешь, что она для меня значит.
Нет, согласился Иван спокойно. Но я знаю её. Так что поверь: пока она сама не будет готова, ты её не найдёшь. Он поднялся, бросая несколько купюр на стол. Даже не попытаешься?
Дмитрий взглянул на него с холодным безразличием.
Люди, к которым я приходил до тебя, были мне кое-что должны, сказал Федоров. Но я не жду этого от тебя.
Верность, предположил Иван, но Дмитрий промолчал. Что ты затеял, Дмитрий?
Ребячество, бросил Дмитрий. Это бизнес.
Может, и так, но слухи распространяются, предупредил Иван. Если ты собираешь вокруг себя людей, которые должны Кощею, надеясь, что они будут служить тебе вместо него
Я ищу Марью, перебил его Дмитрий, и навожу порядок в семье. И учитывая, что ты не можешь помочь мне ни с тем, ни с другим, он поднял бровь, думаю, ты мне вообще не нужен, Иван.