Кейт может сражаться, если хочет, сказала она. Наши взгляды встретились. Если Генри отказывается её обучать, тогда я беру это на себя.
Генри нахмурился, однако Уолтер заговорил раньше:
Хорошо. Раз этого хочет Кейт, пускай.
Он коснулся плеча мой мамы и развернулся к остальным олимпийцам, собравшимся на противоположной части круга.
Я смотрела ему в спину. И всё? После всего, что произошло, он больше ничего не хочет мне сказать? Не предложит взять на себя моё обучение? Не то чтобы я на это рассчитывала, да и всё равно бы отказалась, но всё же. Не станет настаивать, чтобы я оставалась в безопасности? Просто разрешение пойти и умереть, раз мне этого хочется.
Возможно, если я бы не была вся на нервах, это бы не задело меня так сильно. Мама знает, что я в любом случае собираюсь сражаться. Она знает, какая я и что со мной бесполезно спорить. Уолтер ничего обо мне не знает, и будь он хоть сколько-нибудь хорошим отцом, ему бы не было всё равно.
Кейт, позвал Генри, но я встала, выпуская его руку. Он может защищать меня, только если это не подвергает риску его самого. Я должна научиться управлять своими способностями, должна уметь постоять за себя, ведь только так можно защитить Генри и нашего сына.
Тебе нужен отдых, произнесла я несколько резче, чем хотела. Наклонившись, поцеловала его в щеку, прося тем самым прощения за грубость. Я люблю тебя. Мне просто нужно побыть одной.
Его губы поймали мои, и мы ещё долго не отрывались друг от друга. Робко улыбнувшись ему, я опустила голову и поспешила к покоям. Хоть бы никто за мной не последовал! Но, конечно, это пустые надежды. Если не Генри, то Джеймс. Если не Джеймс, то
Милая.
Если не Джеймс, то мама.
Я замедлилась, чтобы она могла меня догнать, но не остановилась. Как она поступит, если узнает, что я заключила сделку с Кроносом? Поможет? Расскажет остальным членам Совета? Не могу сказать наверняка, и эти сомнения терзали меня изнутри. Я бы хотела доверять своей матери, не переживая о последствиях.
Я просто хочу побыть одна, пробормотала я, но она обхватила рукой мои плечи и шла рядом. Я не вырывалась. Не могла. Пускай в этот раз всё обошлось и тревожность меня опустила, кто знает, что будет в следующий? Любой разговор может стать последним, а я не хочу корить себя за то, что отвернулась от неё, как это было перед поездкой в Африку.
Тебе не стоит сейчас быть одной, сказала она. У её слов был какой-то подтекст, которого я не понимала.
Но она права. Моя б воля, я бы никогда больше не оставалась одна, но никто не даст мне никаких гарантий. Если случится
худшее если Совет не сможет остановить Каллиопу и снова заточить Кроноса в тюрьму, я всё равно смогу вернуться к Майло, но навеки стану игрушкой титана. Но я бы скорее позволила Майло умереть и провести остаток вечности в забвении в Подземном царстве, чем жить под властью Кроноса.
Мама привела меня в свою спальню, и едва она вошла, на ветвях, образовывающих ложе, расцвели пурпурные цветы. Я присела на краешек матраса и сделала вдох. Здесь пахнет летом.
Прости, что не рассказала о твоём отце раньше, сказала она, поглаживая меня по спине. Я позволила себе расслабиться под её прикосновениями. После многих лет страха, что вот-вот она испустит последний вздох, я больше не могу держать на неё зла.
Всё в порядке, сказала я, хотя это было не так. Почему ты не сказала мне?
Потому что эгоистично хотела, чтобы ты была только моей. Устроившись позади меня, она провела пальцами по моим волосам и начала заплетать. Мне нравилась наша жизнь, когда были только ты и я. Я скучала по родне, но ты заменяла мне всех. Последний раз я была так счастлива, когда
Она резко замолчала. Я смотрела на свои руки. Ей не нужно договаривать я знаю, что она хотела сказать.
Когда Персефона была с тобой, пробормотала я.
Да, когда со мной была Персефона. Она распустила косу, которую успела заплести за эти несколько секунд, и начала заново. Я растила тебя как смертную, потому что верила: такая жизнь, вдали от всей этой роскоши и величия, позволит тебе наилучшим образом пройти все испытания. Но в то же время оказалось, что я стала намного счастливее, живя с тобой среди людей. Если бы я впустила Уолтера в нашу жизнь, это бы всё рухнуло.
Но если Уолтер бессмертен и ты тоже, то почему я нет? спросила я. Этот вопрос казался мелким и незначительным на фоне всего остального, но мне сейчас очень нужны были незначительные мелочи.
Потому что я родила тебя в смертном теле. Она начала с маленькой косички, а затем вплела её в большую. Такова была договорённость с Советом. Полубоги а ты всегда была наполовину богиней, милая, не бессмертны, но могут заслужить бессмертие, как и смертные.
Почему вообще Генри должен был обязательно жениться на смертной? спросила я. Почему не Даже не знаю. Почему просто не родить меня и выдать замуж за него?
Она тихонько рассмеялась.
И как ты себе это представляешь? Я извлекла уроки из истории с Персефоной. Генри хотел, чтобы его королева согласилась добровольно, чтобы она знала цену жизни и смерти, и настоял на смертных кандидатках. Совет рассматривал вариант с богиней, конечно же, особенно после того, как смертные умирали одна за другой, но именно Каллиопа настояла, чтобы ты родилась смертной. Её голос резко понизился от запоздалого на два десятилетия осознания правды. Я думала, это из-за того, что она понимает желания Генри. Что она не хочет принуждать ещё одну девочку к браку и титулу, которых она не хочет. Чтобы не повторять той катастрофы.