Полог палатки открылся, расшитая бисером занавеска, висевшая перед ней, раздвинулась, и внутрь вошли Баэль и Теодор. Тео был одет, как обычно, во все черное: пиджак на голой груди, увешанный пятью или около того длинными ожерельями, черные брюки, без обуви и модная трость, которая на самом деле ему не понадобилась для ходьбы. Сегодня он тоже был в шляпе, а вокруг талии свободно болтались подтяжки.
Трахни меня Эти мужчины были до смешного красивы.
Однако Баэль надел другой фрак, на этот раз глубокого изумрудно-зеленого цвета. И снова без рубашки под ним, в черных армейских ботинках на шнуровке, которые он любил носить со своими узкими кожаными брюками. Он был весь в ожерельях, пирсинге и забрызган блестками. На ком угодно, только не на нем, это выглядело бы безумием. На нем безумие, казалось, смотрелось идеально.
Баэль нес поднос с чайными чашками и стеклянным заварочным чайником, и когда он шагал по комнате, за ним тянуло табачным дымом. Во рту у Тео была изогнутая трубка, руки он держал в карманах, когда неторопливо направлялся ко мне.
Я не могла не чувствовать себя немного напуганной этими двумя. То, как они привлекали внимание одним своим присутствием, было ошеломляющим, но в то же время соблазнительным. Я хотела взобраться на них и ускакать навстречу несуществующему закату. Возможно, у меня была небольшая проблема с влечением к вещам, которых я немного боялась. Это была рабочая теория, но я начинала в нее верить.
Доброе утро, Дорогая, сказал Баэль, ставя поднос на прикроватный столик рядом со мной. Надеюсь, ты хорошо выспалась.
Теодор ничего не сказал, но его пристальный взгляд впился в мой, словно пытаясь прочитать каждую мысль, которая приходила мне в голову.
Я так и сделала, нерешительно ответила я, прежде чем взять одну из чашек с подноса и отхлебнуть из нее. Это был «Эрл Грей» со вкусом лаванды и шоколада.
Баэль сел с одной стороны от меня, в то время как Теодор занял позицию с другой. Лафайет без колебаний запрыгнул Баэлю на колени. Баэль щелкнул пальцами, и в его руках появилась чашка чая, исчезнувшая с подноса рядом со мной.
Как ты вообще это делаешь? Спросила я, хмуро глядя на его руки.
Баэль рассмеялся над моим вопросом и наклонился ближе, его губы почти касались моего уха.
на него.
Это предсмертный каламбур?
Теодор обвил рукой мою талию.
Ты хочешь напугать ее до того, как она сделает свой выбор? Он искоса взглянул на Баэля, когда тот вел меня вверх по замшелой тропинке.
Баэль усмехнулся позади нас, прежде чем появиться с другой стороны от меня, также обняв меня рукой. Я была зажата между двумя возвышающимися мужчинами, и, как ни странно, даже несмотря на то, что я была мертва, я никогда не чувствовала себя в большей безопасности.
Я сделала глубокий вдох, когда мы остановились перед домом бабушки Энн. Это был крошечный домик на берегу протоки, который передавался из поколения в поколение Лаво. Предполагалось, что когда-нибудь он станет моим, и тогда я передала бы его Грейси.
Острый укол тоски пронзил меня, но я подавила его. Я не хотела позволить своей печали снова овладеть мной, не после того прогресса, которого я достигла.
Что нам теперь делать? Я спросила их обоих. Мы не могли просто постучать, верно? Мы даже не были в том же мире, что и бабушка.
Держись крепче, сказал Тео, и я послушалась, даже задержала дыхание, уткнувшись лицом в сгиб руки Баэля.
Знакомое покалывание прошло по моим конечностям. Теперь я поняла, что это была какая-то магия. Та же магия, которая позволяла им путешествовать по разным местам в мгновение ока.
Через несколько секунд мы стояли в гостиной бабушки Энн. Все выглядело точно так же, как в ту ночь, когда я пришла сюда в какой-то призрачной форме. Тогда мне снился сон, и все было туманно и сбивчиво, как будто я наблюдала за происходящим из запотевшего окна.
У меня перехватило дыхание, когда я увидела бабушку, застывшую на месте в своем обычном кресле. Она была совершенно неподвижна, как будто смотрела в одно из зеркал. Это напомнило мне, что время в мире бодрствования все еще ждало, когда я сделаю выбор.
Тео и Баэль отпустили меня, и я медленно подошла к бабушке, неуверенная, заметит ли она вообще мое присутствие. Когда я подошла ближе, ее глаза слегка блеснули, но оставались устремленными прямо перед собой.
Бабушка? Я неуверенно прошептала. Это я
Никакого ответа.
Я потянулась, чтобы коснуться ее руки, но в последнюю минуту отдернула. Что, если я как-то причиню ей боль? Я оглянулась через плечо, всматриваясь в Тео. Он кивнул мне, и я восприняла это как знак того, что все будет в порядке. Он не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое.
Глубоко вздохнув, я направила свою волю к ней, призывая ее увидеть меня, услышать меня. Ток пронесся по моим венам с такой силой, что на мгновение все потемнело. Когда я открыла глаза, бабушка смотрела в них, ее широко раскрытые глаза в замешательстве блуждали по моему лицу.
Блубелл? спросила она хриплым шепотом. Она потянулась ко мне, ее рука коснулась моей щеки, но она только прошла сквозь меня. Дрожь пробежала по всему моему телу. Ее глаза расширились еще больше, на этот раз в ужасе. Что он сделал? Она прикрыла рот ладонью, и у нее вырвался всхлип, когда слеза скатилась по ее щеке. Я опустилась перед ней на колени, стараясь тоже не заплакать.