Я не хотела в тот вечер выпускать тень на свет. Еще полгода назад я не знала, что это возможно управлять тенью. Хотя если ярость берет верх над тобой, можно ли это назвать управлением?
Впервые это случилось в середине осени. Мороз уже ударил, замерзли озера, встали реки, деревья сбросили остатки листьев и закаменели до весны. Шел редкий снег из тех, осенних, которые в любой момент могут превратиться с одинаковой легкостью в метель или ливень. Я отправилась в лес. Еще летом я присмотрела несколько кустов карликового бересклета и когда он отцвел подкопала их. Сейчас настало время выкопать их целиком и забрать к себе, тогда он легко переживет пересадку и на новом месте не будет болеть. У меня еще не было четкой мысли, зачем мне бересклет, но здесь он был необычный, невысокий, но с яркими большими ягодами, похожими на птичьи глаза. Он хорошо будет смотреться в букетах с белыми поздними мелкими хризантемами Или, может, в одном горшке со скумпией?
В общем, я шла, обдумывая композиции, и наверно меньше всего походила на садовода или цветочницу. В одной руке у меня был мешок, в другой лопата. Я хотела взять всего пять кустов, каждый из них был не больше моей ладони, если мерить от запястья до кончиков пальцев. Это был не тяжелый груз, с ним вполне можно было справиться одной.
И не знаю, что меня потянуло к озеру. Я положила на берегу лопату и мешок, ступила на лед и подпрыгнула, глядя вдаль. С таким же успехом я могла прыгать на скале ни дрожания, ни шевеления. Озеро промерзло до дна. Оно было неглубоким, я бы не утонула, если бы лед подломился. Не утонула бы, но вымокла.
Я немного отошла от берега и остановилась. Было тихо. Так тихо, что даже мое дыхание казалось раскатами грома. Мне казалось, что я слышу, как шуршат, ударяясь на лету друг о друга, снежинки. Я стояла, смотрела то вверх, на небо, то вниз, на лед, то просто вперед. Не знаю, что я хотела увидеть. Но я увидела в лесу, в глубине, сквозь деревья, холмы и ямы я увидела человека. Мне показался он смутно знакомым, в груди все сжалось мое сердце думало быстрее меня. Я видела Лусиана. Он был в совершенно неподходящей для наших мест одежде, как будто собрался на ужин в замке: рубашка, жилет ни перчаток, ни куртки, ни шапки. И я поняла, что он сейчас уйдет. И я, если даже брошусь сейчас бежать не успею догнать, он исчезнет, я не увижу его больше.
Я не думала в тот момент, что появление принца Лусиана в нашем лесу так же невероятно, как появление цветущего
розового куста. Я не думала о том, что ему в этом лесу некуда идти там, за лесом начиналось болото и в той стороне не было никаких дорог. Я не подумала даже о том, что обычно нельзя увидеть того, что находится так далеко в лесу. Я думала только об одном может быть, это последний шанс в моей жизни увидеть принца Лусиана. Его лицо, его серые глаза, такие же серые, как это небо Я бросилась вперед. И я осталась стоять. Но я бежала так быстро, что трава и снег под моими ногами сливались в сплошное пятно.
Я моргнула. Я стояла на месте. Конечно же, я никуда не бежала. Мир стал прежним. Я обернулась назад. Моя тень прилипла к моим ногам. Она выглядела как обычно то есть как волк. Я с сожалением вздохнула и побрела обратно к лесу, подобрала лопату и мешок и отправилась к своим кустам. Я нашла их, выкопала и сложила в мешок. Можно было возвращаться домой. Но я не хотела. Почему бы мне не погулять по лесу? Странное желание, учитывая короткий день и близкие сумерки, но я не стала с ним бороться, а пошла туда, где видела Лусиана. Где мне казалось, что я видела Лусиана, поправила я себя. Шла я долго, дольше, чем думала. Я хорошо знала этот лес. Достаточно хорошо, чтобы не заблудиться, но не как свой дом или сад не каждый шаг, не каждое дерево. Мне показалось, что я дошла до того места, где должен был стоять Лусиан. Конечно, его здесь не было и быть не могло. Если бы он был здесь, я бы увидела отпечатки его ног, его шагов на свежем снегу. Вот как следы этого волка или собаки Что? Следы волка? Холодок пробежал у меня по шее, когда я поняла, что волчьи следы обрывались здесь. Я присела перед ними на корточки и посмотрела вперед. Отсюда был виден кусочек озера. И ровная цепочка следов тянулась, кажется, оттуда. Я пошла по ним, стараясь не наступать и еще сильнее стараясь ни о чем не думать.
Так и есть следы привели меня к озеру. Я покачала головой, не понимая, что все это могло значить. Не было никого, кто мог бы мне объяснить, что происходит, а я сама понимала только одно на решение этой загадки мне понадобится куда больше времени, чем требуется сумеркам, чтобы превратиться в ночь. И я пошла домой.
Я думала, что вернусь, займусь делами и все забуду. Но я не могла. Никак не могла. Ни в тот день, ни на следующий, ни через день. И я снова отправилась к озеру. Стала, как тогда, и посмотрела на лес. Я больше не видела принца Лусиана, но лес я видела насквозь, до самого болота, и даже дальше. Я обернулась через плечо, чтобы увидеть свою тень. Она лежала за моей спиной, как и положено каждой добропорядочной тени. Но чем дольше я в нее всматривалась, тем гуще становилась чернота. Я моргнула и снова тень стала обычной тенью. Я подождала, пока уймется колотящееся сердце, снова обернулась через плечо и начала всматриваться в тень. И снова она наливалась темнотой на глазах, как будто с неба светило яркое солнце прямо мне в лицо. Хотя свет, льющийся с неба, был совсем слабым и неуверенным. Кажется, я повторила это раз десять. Но чем дольше я старалась не моргать, тем сильнее была резь в глазах и тяжелее было держать их открытыми. Последний раз, решила я. И вместо того, чтобы смотреть на тень широко открытыми глазами, я сощурилась, почти закрыла их. И тень вдруг стала не просто темной я отчетливо увидела лапы, хвост, глаза с блестящими белками и морду. Я смотрела на нее, а тень на меня. И я видела себя ее глазами: худая женщина, закутавшаяся в накидку, с бледным обветренным лицом, синими от холода губами. Это было так неожиданно, что я вскрикнула и обернулась, и лишь потом поняла, что видела себя.