Моника не совсем поняла, что он имел в виду. С каждой секундой она всё меньше верила в помощь полицейских.
Прошедшей ночью я прогуливался у реки Анда-Мария здесь, в городе, начал рассказывать Адам. На берегу я заметил что-то подозрительное Разглядев свою находку, я понял, что передо мной труп старухи.
Труп старухи, повторил дежурный, а затем вдруг со смаком зевнул, не потрудившись прикрыться ладонью.
Я был шокирован, кричал Побежал прочь от реки, чтобы найти помощь, и столкнулся с Моникой, тут Адам красноречиво посмотрел на Монику, но дежурный не последовал его примеру. Она согласилась помочь, пошла за мной, осмотрела труп, и тот рассыпался.
Рассыпался, эхом отозвался дежурный, затем он встряхнул головой, словно пытался выйти из транса, и спросил недоумённо. Что значит рассыпался? Это вы что тут такое сочиняете?
Моника нахмурилась:
Мы не сочиняем. Это действительно случилось. И более того, я почти уверена, что та старуха на самом деле Мон прервалась, заметив в глазах дежурного скучающее выражение. Слушая её вполуха, он подтянул к себе поближе тарелку с пирожками и скользил пальцами по её кромке, явно дожидаясь, когда назойливые посетители наконец уйдут.
«Неужели полицейские везде одинаковы?» тоскливо подумала Мон, вспомнив разговоры с Эддой.
Одно было ясно: дежурный им не верил. Сейчас он насупился и сказал:
Ребята, вы вроде уже не мальцы Чего дурачитесь? У нас и без вас бездна работы, а вы про какие-то рассыпающиеся трупы твердите, полицейский потёр одну свою ладонь об другую и добавил. Я вам так скажу: нет трупа, нет дела. Вот и всё.
Но попытался поспорить Адам.
Моника выразительно посмотрела на него и отрицательно покачала головой.
Пойдём отсюда.
И почему она сразу не предвидела, что в этом не будет никакого смысла? Вот же ерунда Моника вышла из участка и пошла вперёд, не оборачиваясь. Она слышала шаги Адама рядом, но ничего ему не говорила. Что же им делать? Что ей делать? Вполне вероятно, по Анда-Марии
расхаживает маньяк, владеющий магией крови. Преступление ведь не могла совершить служительница Ордена, правда? Слишком жестокое предположение.
Тут Адам аккуратно положил ладонь ей на плечо:
Может, покачаемся и поговорим заодно?
Мон не сразу поняла, что он указывает на качели, расположенные на другой стороне дороги. Там был маленький скверик с давно не работавшим фонтаном и двумя качелями сейчас, как увидела Мон, пустыми.
Ладно, откликнулась она.
И пока шла за Адамом до качелей, перебирала варианты. Попробовать встретиться с кем-то из полицейских повыше положением? Но разве это не общий для них принцип: «нет трупа, нет дела»? Это она, Моника, виновата в том, что тело рассыпалось.
Моника вздохнула. Прежде чем она присела на бордовые, немного облезлые качели, Адам снова остановил её тем же жестом.
Моника, подожди. Ты ведь вся замёрзла, и с этими словами он снял свой плащ и протянул ей. Накинь, пожалуйста.
Тогда ты замёрзнешь.
Нет, я очень горячий, улыбнулся Адам. Это звучало так Мон запретила себе анализировать его слова, приняла плащ, завернулась в него, с удовольствием вдохнув шедший от ткани свежий, морской аромат, и присела на качели. Адам последовал её примеру.
Моя тётка работает в мэрии, сказала Мон, решив посвятить Адама в свои мысли. И она тоже обладает силой Времени вот думаю, может, обратиться к ней.
Адам кивнул:
Хорошая идея. Она всё поймёт и поддержит нас в поисках преступника?
Моника ответила не сразу. Представила, как рассказывает тёте Гарриет обо всём. Что она скажет? «Почему ты вообще шлялась где-то ночью? Думаешь, это нормально?» или «А тебе не показалось? Может, ты выдумываешь, потому что тебе скучно?» Размышлять о том, что Гарриет может сказать насчёт Адама, вообще не хотелось.
Не знаю, помедлив, призналась Мон. Я не уверена. Возможно возможно, лучше нам попытаться самим найти преступника, а потом уже сдать его тётке ну или полиции. Если у нас будут доказательства, то они не смогут указать нам на дверь.
Это верно. А почему с тётей так?
Мон вздохнула в глазах Адама читался искренний интерес. На секунду ей показалось, что они знакомы сотню лет. Даже его потрясающая красота больше не была преградой. И Моника начала говорить. О том, что её мать заболела давным-давно сразу после рождения Моники, о том, с какой самоотверженностью Гарриет стала ухаживать за сестрой, когда это понадобилось. И о том, как всё происходящее душило Мон день за днём.
Я бы хотела вернуться в Хоунже, точнее именно в академию Хесельхоф, к своей работе, к неизученным артефактам мать вообще не понимает, что я здесь. Ей всё равно.
Ты начал Адам.
И только тут Моника поняла, как далеко завёл её этот понимающий взгляд ясных голубых глаз.
О, прости! Я не должна была вываливать всё на тебя Ты, наверное, мечтаешь сбежать, она скользнула взглядом по его тонкой рубашке. И ты точно ужасно замёрз!
Нестрашно, Адам улыбнулся, а потом встал со своих качелей и подошёл к Монике. Хочешь, покачаю тебя?
Не дожидаясь ответа Мон она собиралась сказать: «да», Адам начал раскачивать качели.
Я рад, что ты доверилась мне.