Все закончилось тем, что она не заплатила мне за месяц работы. Попросила подождать две недели, а после того, как я отработала эти две недели, тоже не заплатила.
Я поклялась, что никогда в жизни не буду работать горничной.
Когда мы с мамой переехали в Лагизу, я пошла на первое же место, куда меня взяли: в прачечную. Эта работа была очень тяжела, но за нее хотя бы платили. Потом,
тоже не без помощи друзей, меня взяли нянечкой в одно небогатое, но очень приличное семейство. Хотя дети считаются созданиями вредными, мне куда проще ладить с ними, чем с актрисами.
Потом подвернулось гораздо более престижное и высокооплачиваемое место продавщицы в самом роскошном модном магазине Лагизы: в «Золотой рыбке». Там предъявляется много требований к работницам: девушки должны быть недурны собою, образованы, одеваться скромно, но элегантно, иметь грамотную речь и прекрасно разбираться в ассортименте. Чем мне нравилось это место, кроме витающего там аромата роскоши и респектабельности, к которым я как бы становилась причастна, и кроме приличного жалованья, так это тем, что у меня впервые за много лет появилось свободное время.
Я вернулась к своему детскому увлечению: начала рисовать. Когда отец был жив, он нанимал для меня учителя рисования, и у меня очень даже неплохо получалось. Учитель говорил, что я талантлива, но, видимо, талант мой оказался слишком мал: ведь я взялась за кисть с тайной надеждою, что смогу продавать свои акварели и заработаю на этом. Увы: мои пейзажи никому не нравились, владельцы лавок, к которым я обращалась с надеждой пристроить свои творения на продажу, лишь презрительно фыркали. Успех имел только один акварельный набросок: полуобнаженная девушка с ястребом на руке, которую я срисовала с какой-то книжной иллюстрации. Владелец магазинчика на набережной, в котором продавалась и всякая сувенирная ерунда, и канцелярские принадлежности, и табак, и даже книги, выбрал именно этот рисунок из стопки предложенных, сказал раздумчиво:
Вот это, пожалуй, имеет спрос. Приносите похожее.
И я рисовала полуголых девиц с цветами, котятами, птицами, и русалок, запутавшихся в рыболовных снастях. Эти акварели действительно имели спрос, мне платили, но я всегда испытывала какую-то неловкость. Торговец к тому же завел привычку отпускать в мой адрес пошлые шутки, требовал «больше, больше обнаженной натуры, ваши русалки слишком целомудренны!» Я перестала к нему ходить.
К тому времени у меня появилось новое увлечение: вышитые брошки, украшенные бисером. Я ведь работала в царстве моды, и это развило мою фантазию, а рукоделию меня научила мама.
Мои брошки имели успех. Теперь они есть в «Золотой рыбке» второй этаж, третий прилавок справа от лестницы, промежуточное место между безделушками дешевыми, вроде лент и бантов, и безделушками дорогими, из драгоценных металлов. А меня в «Золотой рыбке» больше нет, я начала обучать акварели сперва маленькую дочку знакомых, потом другую девочку, потом насобирала рекомендаций (по большей части фальшивых и написанных знакомыми, даже не видевшими моих рисунков). Мне удалось получить место в довольно известной школе для девочек, кроме этого, я иногда беру дополнительных учеников и могу даже сказать, что то, чем я занимаюсь, мне нравится.
И после всего этого опять пойти в горничные! Меня корежило от отвращения, когда я натягивала на себя коричневую безобразную юбку и застегивала пуговицы чрезмерно широкого, потертого черного жакета. Волосы гладко зачесала в пучок и спрятала под дурацкой косынкой. Косметикой решила не пользоваться: для горничной хорошенькой быть опасно, а я хорошенькая. У меня густые каштановые волосы с отливом в рыжину, зеленые глаза, и пухлые красные губы. И привычка улыбаться. Как бы себя испортить?
Решила испоганить брови. Придала им самую невыгодную для лица форму: зачесала кончики волосков вниз и подчеркнула это карандашом. Состроила перед зеркалом максимально унылую физиономию. Туалет мой завершила торба: настоящая грубая торба из самой дешевой хлопчатобумажной ткани, куда я положила конверты с рекомендациями. Рекомендации раздобыл Бардольф. Он уверил меня, что все они написаны реальными людьми, которые могут их подтвердить, но у меня все-равно остались сомнения. За подделку деловых бумаг, каковыми рекомендации тоже считались, можно даже в тюрьму попасть.
В общем, затея нравилась мне все меньше и меньше, я даже подумывала отказаться. Хотя я уже отказалась. Потом согласилась. Вытрясла душу из старика Бардольфа, он рассказал мне о нанимателе даже то, о чем обещал ему молчать. Обнадежился, раздобыл где-то этот поганый костюм и рекомендации, договорился за меня в агентстве по подбору прислуги, чтобы меня отправили именно к Янбалитам... Я скверно с ним поступлю, если откажусь снова. Надо было сразу отказываться, а раз уж решилась идти до конца.
Всего лишь маленькая авантюра. Небольшое приключение. Неделю и ни днем больше поработать горничной, погреть уши у замочных скважин вот и все обязанности. Гонорар 7 зульд, по 1 монете за каждый день, вне зависимости от результата, а если удастся