Будто он всегда жил в тени Эварда, и теперь, когда Эвард ушел, Каллен хочет завладеть всем имуществом Эварда, включая нас.
Мара кивает, потому что я совершенно права, и она это знает.
Все будет хорошо, Ева. По крайней мере, мы есть друг у друга.
Я улыбаюсь ей в ответ она всегда была чересчур позитивной из нас двоих, всегда находила плюсы в любой ситуации. И бывают моменты, когда я завидую ее этой способности сейчас больше, чем когда либо прежде. Потому что, насколько я понимаю, в истории моей жизни нет надежды на хорошее. Почему? Потому что эта история закончится завтра.
Ева? спрашивает Мара, подплывая ближе ко мне. У тебя все нормально?
Я в порядке, слишком быстро отвечаю я.
Мы часто виделись с тех пор, как она вышла замуж за Эварда, и она права по крайней мере, мы будем друг у друга. Это единственный положительный момент, который я могу найти во всей этой глупой ситуации.
Мы были избалованы Эвардом, мягко говорит Мара, качая головой. Я верю, что Мара действительно любила Эварда. У меня такого не было, но он мне достаточно нравился. Я никогда не испытывала любви к мужчине, поэтому понятия не имею, на что это похоже. И это прекрасно и хорошо, потому что, насколько я понимаю, любовь это еще одна слабость то, что оставляет вас открытым для боли.
Да, мы были избалованы Эвардом, отвечаю я, кивая. И это будет грубое пробуждение, я смотрю на нее и пожимаю плечами. Думаю, ты уже испытала это.
Она кивает.
Каллен в основном такой же, как и любой другой русал здесь, на Корсике, говорит она. Эвард был другим.
Русалы все одинаковые, в каком бы городе ты ни была, отвечаю я, притворно зевая. Дело не в том, что я раньше не имела дела
с такими, как Каллен. Но совсем другая ситуация, когда вы вдруг обнаруживаете, что смотрите в ствол дробовика, даже если вы всегда знали, что дробовики убивают. Не то чтобы я хорошо разбиралась в дробовиках. Я читала о них в человеческих книгах иногда люди избавляются от вещей, которые попадают в океан, а потом ко мне.
На самом деле, последние пять лет я хранила книги в двух сундуках на вершине рифа в дальнем конце Эвермора, где другие русалки не могли их найти, а океан не мог уничтожить их больше, чем уже уничтожил. Я взяла за правило посещать этот риф каждый день, читать и перечитывать свои человеческие книги, размышляя о том, какой может быть жизнь на берегу.
Твоя точка зрения? спрашиваю я.
Я хочу сказать, что если ты думаешь, что тебе будет лучше с другим мужем
Мара, я никогда не хотела другого мужа, прерываю я ее. Я была совершенно счастлива, живя в одиночку.
Ее глаза расширяются.
Ева, ты все еще прекрасна, и тебе еще так много осталось прожить
Независимо от того, похож ли Каллен на других русалов, это не меняет того факта, что я не хочу жить с ним до конца своей жизни. Я не могу представить ничего хуже! Бесконечные дни пробуждения, кормления и уборки за ним, цепляясь за каждое его слово, как льстивая приманка, позволяя ему использовать меня, когда он захочет, только для того, чтобы цикл повторялся
Посейдон! Какой ужас
Помни, Ева, ты не хочешь сделать своего мужа врагом, мягко говорит Мара. Жизнь станет намного проще, если ты будешь делать, как он говорит.
Я знаю, что она права, хотя и не хочу этого признавать. Я просто я не могу смотреть на вещи так, как она с этим нескончаемым оптимизмом. Хотела бы я я действительно хочу, но это просто не то, кем я являюсь.
Ева?
Голос Мары доносится до меня словно издалека. Я киваю и смотрю на нее. Ее брови сдвинуты, жабры трепещут от беспокойства. Она жестом приглашает меня сесть с ней на один из выступов в гостиной.
Что такое? спрашиваю я.
Мара качает головой, а затем глубоко вдыхает соленую воду. Она колеблется мгновение или два, изучая меня со странным выражением лица.
Что? повторяю я.
Поплыли, говорит она, беря меня за руку и поднимая. К моему удивлению, она ведет меня через парадные двери Грендалина на Корсику. Через несколько минут мы ловим другое течение, которое несет нас за город, в темную бездну океана и все чудеса, которые таятся в нем.
Куда мы? спрашиваю я, задаваясь вопросом, что она задумала.
Я хочу тебе кое что показать, отвечает Мара. Что то важное.
Глава третья
Конечно, у меня в голове множество вопросов, но я заставляю себя не задавать их, пока Мара вытаскивает нас из течения и ведет к моему любимому рифу, к которому я часто приплывала в детстве. В то время мой отец запретил мне забираться так далеко в открытое море. С тех пор я приплываю сюда, по крайней мере, раз в неделю Эвард никогда не придирался к этому, и я всегда обнаруживала, что могу думать здесь лучше всего, не обремененная присутствием других.
Вода почти черная, как ночь, благодаря слабому солнечному свету в это время года. Я смотрю, как Мара проплывает мимо рифа и направляется к одному из них вдалеке.
Куда ты? спрашиваю я, но она качает головой. Понятно, что это сюрприз.
Огни Корсики остались далеко позади, и по мере того, как мы проплываем риф за рифом, я начинаю задаваться вопросом, что это за сюрприз и почему он находится так далеко.