Ох, передохнуть бы, покачала головой запыхавшаяся Ганна. Сегодня она и бегала, и хороводы водила, и выплясывала, как девчонка, а теперь вот решила перевести дыхание. Отступила в сторонку и посмотрела на остановившуюся неподалеку Ларию.
А может мне спросить совета у ведуньи? неожиданно произнесла срывающимся голосом Лария. Как думаешь, Ганна? Поможет мне Элинэя с лордом Кэрданом? Влюбит его в меня?
Ганна только пожала плечами и отвела глаза. Сомневалась она, что ведунья поможет. Лария не была красавицей, даже в юности от нее отворачивались мужчины. А уж теперь, когда годы брали свое.
Вот сама у нее и спроси, посоветовала старостина жена.
Лария как-то нерешительно кивнула, но почему-то с места не сдвинулась, осталась стоять неподалеку от носившихся, как ураган, детей. Уставшая после быстрого бега и игр, Лария переводила дыхание, держась рукой за грудь, сокрытую овчиной и вязаной шалью. Тонкие, как плети, руки были спрятаны в рукавицах, на голове платок, а на шее нитка из стеклянных бусин единственная ценность, что водилась у нее за душой.
Напрасно Элинэя заключила сделку со Сверестенем и попросила помощи в целительстве, в это время причитал староста Реген.
Он стоял чуть поодаль ото всех, а вместе с ним и Мирим Мальгер древний, как лес, старец, проживший почти сто двадцать лет. Вечно облаченный в черное, напоминал он ворона, но жители Яблоневого сада любили отзывчивого и мудрого старика.
Напрасно, кивнул Мальгер, потягивая горячий мед из высокого глиняного стакана.
Ей и самой эта затея пришлась не по душе, продолжил Реген, отвлекаясь на детей, что пробежали рядом, ведь Сверестень с нее слово взял.
Его собеседник сдвинул белые брови, нахмурился и крепко задумался.
И чего ж захотел зловредный выдрень? так Сверестеня называл только Мирим Мальгер, остальные жители деревни не решались на подобную вольность.
Чтоб помогла ему, когда попросит.
Реген помолчал немного и добавил с неохотой:
И не прибегала к помощи ведуньства.
Серо-зеленые глаза деда Мальгера сузились, и на губах проступила зловещая улыбка. Он, как и Реген, знал больше остальных и понимал, чем может обернуться сделка со Сверестенем.
Вот, значит, как?
Прежде никто из них не брал подобного слова с Элинэи, намекнул староста на остальную нечисть заколдованного леса.
Мальгер тяжело вздохнул и посмотрел на пробегающую рядом Элинэю. Знала ли она, что древний дед и безобразный староста не те, кем их считали все в округе?
Раз Сверестень взял слово, значит вскорости попросит о помощи.
Реген кивнул умудренному старцу и произнес тихо-тихо, так, чтобы он один и мог его услышать:
Нам надо помочь бедной девочке.
Мальгер повернул к нему голову, и глаза его, удивительно ясные для такого возраста, сверкнули.
Ты не хуже меня знаешь, Реген, что подобное нельзя отменить. Данное нечисти слово не воротишь.
Но Сверестень может потребовать слишком многого.
Вот, когда потребует, тогда и подумаем, чем сможем помочь.
Разговор двух старцев неожиданно прервал порыв сильного ветра. Деревья, укрытые снегом, закачались. Зашумело в ветвях, и Элинэя, признав голос давней подруги-плакальницы, остановилась, не добежав немного до дразнившего ее Ригана. Она прислушалась к голосу ветра и побледнела. Затем кинулась к реке, не оборачиваясь вслед кричавшему ей мальчишке.
Сейчас она спешила к берегу Вязги, где дожидалась ее плакальница.
Неупокоенный дух девы стоял у самой границы занесенного снегом берега и скованной льдом реки обители утопленниц, подобных той, которая теперь дожидалась Элинэи. Белая, как смерть, девушка тянула худые руки и вглядывалась вдаль. С длинной русой косой, босая и в простой льняной рубахе именно такой ее и выловили из реки местные жители.
Элинэя, разомкнула иссини-белые губы речная дева.
Зачем звала меня? с трудом переводя дыхание, спросила ведунья.
Плакальница покачала головой, опечаленная
и растерянная.
Я узнала про дитя, прошелестел ее тихий голос, и Элинэя застыла на месте. Недоброе предчувствие сковало сердце страхом.
Про какое дитя?
К ведьмам привели сироту.
Элинэя от этого известия вздрогнула, пошатнулась и едва не упала в снег.
Девочка еще жива. Ведьмы как-будто ждут чего-то.
Элинэя кивнула плакальнице и попыталась взять себя в руки.
Спасибо, что предупредила.
Она уже собралась бежать лесною тропой, но ее вновь остановил голос речной девы.
Это не все, Элинэя. Ты должна знать, что эту девочку привел к ведьмам Сверестень.
«Каков же нечистый!» зло думала она, пока бежала.
Да, лесной дух часто устраивал «шутки» со смертными. Заводил людей в глухой лес, пугал, создавая миражи и плутая тропинки. Но «играл» он таким образом только со взрослыми. Детей же, насколько она знала, он никогда не трогал. А ведь мать Элинэи, покуда была жива, предупреждала о его несносном нраве и советовала быть осторожной со Сверестенем. Да и со всей лесной нечистью без исключения.
Хелена, так звали родительницу Элинэи, часто рассказывала о непостоянстве обитателей Сумеречного леса. Сегодня они твои друзья, а завтра враги.
Элинэя внимала словам матери, запоминала все, о чем она говорила, и с годами научилась быть осторожной в общении с нечистью. Соседи, как-никак. А с соседями, известное дело, враждовать не следовало. Вот Элинэя и не враждовала. Жила в мире и согласии, приглашала в свой дом и сажала за стол.