О нет, не профессионал. В этом нет.
А мне понравилось. Может быть, вы теперь всегда будете укладывать меня спать?
Это небезопасно. Может возникнуть привыкание, знаете ли, разучитесь спать самостоятельно.
Тогда, может быть, курс лечения? Скажем, десять сеансов, а там посмотрим? подмигнул он.
Вот именно посмотрим.
Вы уже встаете?
Я еще не решила. Что вообще происходит?
А ничего. В вольном порядке все едят, спят, пьют и гуляют по окрестностям. Новостей от Шарля нет, то есть плохих и вообще каких-нибудь заметных. В светской хронике мы не упоминаемся. Все тихо. За приезжим из Марселя следят, но он пока не покинул город. Принести вам кофе?
А где Анна?
Кажется, ушла гулять. Парни убедили ее, что мы без нее не пропадем. Так как? Хотите кофе?
Конечно, улыбнулась она. Буду очень рада, если вы принесёте.
Капуччино обещать не могу, но сливки в доме есть.
Да, если можно, со сливками.
Определенно можно.
Через четверть часа в дверь снаружи поскреблись. Элоиза встала, открыла дверь, пропустила внутрь Себастьена с подносом. Кофейник, сливки, сахар, тосты, масло, шоколад, пирожные, чашки, ложки, ножи. Поставил все это богатство прямо на пол у оконного стекла столов и стульев не было.
Располагайтесь, экселенца.
Ничего себе! Я бы не справилась. Я бы непременно что-нибудь забыла. И бегала бы вниз много раз, заметила она, усаживаясь на ковер.
Я вообще талантливый, усмехнулся он.
Налил кофе сначала ей, потом себе.
Я знаю, она, не глядя на него, налила сливки в кофе и отпила глоток. Ой, с корицей.
Вам не нравится кофе с корицей?
Наоборот, нравится. Кто варил?
Я варил. У Лодовико, конечно, есть какая-то кофеварка, но ничего не заменит старой доброй джезвы.
Ух, как в шатийонской мансарде! Приятные воспоминания. А я тоже когда-то умела варить. В студенчестве. А потом разленилась и перестала.
Значит, вы не безнадежны, экселенца.
В плане домашнего хозяйства? Безнадёжна. Только не потому, что не умею, меня же всему учили. Сначала в монастырской школе, потом еще тетушка Женевьев тоже много сил положила, чтобы выучить меня управляться с большим домом. Всё потому, что меня это совсем не радует.
Как же вы справлялись раньше, когда работали в других местах?
А никак. Собственного дома у меня, как вам известно, нет, я всегда довольствуюсь съемными квартирами в том городе, где работаю, или вот как сейчас, живу фактически там же, где и работаю, раз есть возможность. А в качестве дома возвращаюсь в дядюшкин замок или в его парижский дом, или вот ещё к Полине. И там всегда есть специалисты, которые умеют решать такие вопросы.
А если вы перестанете работать? Уедете жить в дядюшкин замок? Или к Полине?
И не буду ничем заниматься, вы хотите сказать? Это как? Я не представляю для себя такой жизни. Сначала была учеба, потом еще раз учеба, потом диссертация, а потом все определялось нуждами работы. Ну и я надеюсь, что если я где-нибудь фатально ошибусь, и Шарль меня уволит, то я просто найду другое место аналитика и всё.
Вы слишком хороши именно как аналитик, чтобы вас выгонять, даже если вы где-то ошибетесь. Я нередко жалею, что вы не служили в штабе вашего дядюшки наши тамошние аналитики далеко не всегда оказывались на высоте.
Дядюшка полагает, что полиция и армия не для женщины. И мы с ним не спорим.
А то, чем вы занимаетесь сейчас?
Вы имеете в виду данные и выводы? Да, подойдет. Ну и философия тоже воспринимается нормально, правда моя степень родным в большинстве непонятна и считается скорее как блажь, чем как результат серьезной работы. А это, мол, наша Элоиза, ну та, которая доктор философии. А про всякое другое он знать не знает. И незачем ему об этом знать, как мне кажется, и она внимательно посмотрела на него.
Хорошо, что предупредили.
Мало ли, а вдруг бы мы встретились без вас, и я непременно стал бы рассказывать о ваших успехах в наших тайных операциях.
Элоиза рассмеялась.
Дядюшка всегда игнорировал все рассказы и намеки на нашу семейную ненормальность, и ему никогда бы не пришло в голову пользоваться этой ненормальностью в рабочих целях. Он совершенно без какой-либо потайной мысли попросил меня сопровождать его на приём, и очень удивился, когда я после этого приёма взялась рассказывать ему, кто и что о нём думает. А я настолько привыкла делать подобное для вас, что даже ни минуты не задумалась. Иду с близким человеком на официальное мероприятие значит, глаза и уши открыты, она внимательно посмотрела на Себастьена. Я не знаю, нужно ли обсуждать с дядюшкой, скажем, вчерашний вечер.
Знаете, ваши открытые глаза и уши это нереально круто, как говорят мои сотрудники. Если я на каких-то переговорах без вас, то мне, не поверите, случается остро ощущать ваше отсутствие. Поэтому слава Господу, что вы есть, и особенно что вы рядом со мной. Про вас и генерала подумаем ещё, а пока давайте про вчера.
А что? снова улыбнулась она. Вчера был вальс, остальное не важно.
Вот как? он тоже улыбнулся.
Потом отставил чашку и обнял её.
Вам тоже понравился вальс? тихо спросила она.