А как же твоя сестра? процедила она сквозь зубы. Так вот возьмёшь и плюнешь?
Не плюну. Но смирюсь.
Из-за какой-то поганой рабыни?
Это принцип.
Откуда у тебя взялись принципы, слизняк?
Понятия не имею! честно ответил я. Наверное, от Огня.
Огонь должен играть на нашей стороне!
Следующую фразу я произнёс будто не своим голосом. Что-то внутри меня поднялось, расправило пылающие крылья и проговорило:
Огонь тебе что-то должен? Ты уверена?
Я отчётливо различил в своём голосе женственные интонации.
Сперва было испугался, что половое созревание пошло куда-то не в ту степь, потом вспомнил статую огненной девы и успокоился.
Ты можешь запереть Огонь, ты можешь научиться готовить на Огне, но тебе никогда не завладеть Огнём! прикрикнул я всё тем же странным голосом.
И Талли сломалась. Она махнула рукой, и земля будто вытолкнула меня наружу.
Ладно. Это, конечно, вообще за гранью, но Ладно, пробормотала Талли, открывая проход в холме.
Дядя, эти два идиота украли рабыню у Герлима и хотят снять с неё ошейник, наябедничала Талли.
На лице Мелаирима не дрогнул ни один мускул.
Ты просишь меня об этой услуге, Мортегар? тихо спросил он.
Я кивнул.
Хорошо. Я окажу услугу. Таллена, проведи девушку в святилище и приготовься. Ритуал проведёшь ты.
Я? изумилась Талли.
Ты. Тебе тоже нужно учиться. И быстрее! Меня уже вызывают в ректорат, там опять какие-то неприятности с болотами. Мортегар, иди к себе в комнату. И забери рабыню. Ваше участие не потребуется.
Итак, мы с Натсэ оказались вдвоём в моей комнате. Теперь уже, наверное, нашей комнате. Не задумываясь, уселись на одну кровать мою и сидели, ожидая вестей.
Наверное, это не очень сложный ритуал, сказал я, не выдержав молчания. Раз уж Мелаирим доверил Талли
Ага, вздохнула Натсэ и потрогала собственный ошейник.
Меня больно кольнула совесть. Я ведь мог бы попросить и Натсэ освободить. Мог бы, но не просил. Врал себе, что боюсь: она всё же убийца. Врал себе, что Мелаирим не согласится: она всё же убийца. Врал себе, что в этом нет смысла: она всё же должна будет стать жертвой вместо моей сестры.
На самом же деле мне было страшно её потерять. Я чувствовал себя не то как парень, с которым согласилась сходить на свидание самая красивая девушка города, не то как мальчишка, которому попал в руки крутой навороченный робот на пульте управления. Ненавидел себя, но понимал, что не могу решиться дать Натсэ свободу.
Меня нельзя освобождать, сказала вдруг Натсэ. Если снять ошейник, за мной придут из Ордена. А если они придут, они своё возьмут.
Откуда ты постоянно знаешь, что я думаю? удивился я.
Натсэ пожала плечами:
Я убийца. Мне положено разбираться в людях.
Потом, помявшись, она спросила, чуть покраснев:
Хозяин, вы Вы согласитесь считать этот меч своей собственностью?
А? озадачился я.
Рабам не полагается собственности. Если меч попытаются отобрать, я не имею права даже защищаться. Но если вы назовёте его своим
Конечно, он мой, заявил я, сообразив наконец что к чему. Не вздумай никому отдавать и держи при себе!
Спасибо, хозяин! просияла Натсэ.
Послышались шаги. В проёме появилась побледневшая Талли. Она бросила на пол разорванный, обугленный ошейник. Потом махнула рукой, и в комнату вошла Ганла, протягивая мой плащ. На ней была какая-то длинная заплатанная рубаха длиной до колен может, обноски Мелаирима.
Спасибо! пропищала она. Спасибо вам большое, великий маг!
Талли при этом фыркнула, но промолчала.
Я встал, забрал у Ганлы плащ и улыбнулся:
Меня-то особо не за что благодарить. Без неё, указал я на Натсэ, я бы тебя и не нашёл. Её благодари.
Лицо Ганлы вытянулось.
Но ведь Она же рабыня.
Мы с Ганлой долго смотрели в глаза друг другу. Потом она, видимо, сообразила, что пауза становится неудобной, и отвела взгляд.
Я всегда буду помнить вашу доброту, господин, пробормотала она.
Размечталась. Ничего она помнить не будет, заявила Талли. У тебя в голове отсроченное заклинание, поняла? Сейчас я вытащу тебя наружу, и ты пойдёшь домой, но по дороге тебя скрутит и из памяти выжжет последние сутки. Потом сама будешь решать, что тебе со своей жизнью делать. Хочешь опять в рабство, хочешь домой. Попрощались? Вот и миленько. Пошли.
И Талли за руку выволокла девчонку из комнаты.
Я повернулся к Натсэ и виновато развёл руками. Натсэ грустно улыбнулась и пожала плечами. Мы сделали, что могли. Глупо было бы надеяться изменить мир, спалив одну халупу с кучкой негодяев.
Глава 20
еды, найденные в столовой, и завалились спать.
А вечером нас разбудил почтенный Мелаирим. Он тихо вошёл в комнату. Настолько тихо, что от этой тишины у меня во сне что-то в груди ёкнуло, и я проснулся. Натсэ подскочила и того раньше. Пока я протирал глаза, она уже переместилась на стул на моей половине. Меч лежал перед ней, на столе. Пока ещё в ножнах, но я уже видел, как быстро он их покидает при необходимости.
Мелаирим, войдя, устремил на меня тяжёлый взгляд и так же тяжело привалился к стене. Я сел на кровати, отчаянно пытаясь придать себе бодрствующий вид. Получалось так себе. Ощущение всё ещё было такое, будто барахтаюсь в желе. Ненавижу спать днём после бессонной ночи.