Непонятно говоришь, Миша, посетовал дед. Однако я-то тебя понял.
И я понял, староста Аристарх повел плечом. А ну-ка, Мироне, поддай Ага Ухх! Так вот чего тут непонятного? От, к слову, Корней Агеич пасеку расширять собрался Вот пусть на выселках и расширит. Подале от завидущих глаз!
Чего? не сразу понял воевода. Это мне да на выселки?!
Ну да, Михайла тут же закивал, пряча довольную усмешку. Тебе, тебе, деда! На выселках ульи поставим амбар вроде как с медом да воском Недешевый товар!
Как будешь действовать продумай сам, но чтоб ни одна живая душа не знала, не ведала, что это я их зову.
Хорошо, господин сотник. Сделаю.
Иного ответа Михаил и не ждал. Знал, еще по Царьграду, а впрочем, и не только уж кому-кому, а Ермилу из рода старого Хотобуда можно поручить самое ответственное дело. И результат будет такой, какой надо.
Разрешите идти, господин сотник?
Что ж, Ермиле, ступай. Вернешься доложишь, если что не так.
Четырнадцать лет минуло Ермилу. Смуглый, жилистый, тощий. Узкое лицо, обрамленное длинными темными волосами, делало паренька похожим на список с какой-нибудь ромейской иконы. Держит себя спокойно, перед начальством не заискивает, не суетится. Серые глаза смотрят по-взрослому, цепко. Сам из Нинеиной веси, последыш после знаменитого мора, когда весь вымерла почти полностью и никакие ведьмины потуги не помогли. Дружок Ермила Велимудр, Велька, кстати, тоже из тех же краев
Из прежних «шустрых» девиц (как называл их Миша) остались лишь три подружки-хохотушки Ладислава, Добромира, Любава, они же Евдокия, Ирина и Ксения. Ну, это если по-христиански, здесь, в глуши, еще сильны были старые верования и те, кто их яростно исполнял та же Нинея Всеславна. Подружки же старых богов не любили страшны́е все, корявые, еще и жертвы им приносить нужно, задабривать. Ишь, погань какая! Куда уж лучше добрый и всепрощающий Иисус! Тем более на иконах да на распятии он весь такой красивый-красивый
Еще с год назад, выбрав в качестве «информационного оружия» молодых незамужних дев, Миша преследовал несколько целей. Во-первых, на них было легче влиять. Господина сотника они просто боготворили, слушали с благоговением и все поручения исполняли если и не в точности, то уж со всем своим прилежанием.
Во-вторых, девушки имели куда больше влияние на молодежь, нежели, скажем, жена старосты и прочий пожилой «женсовет»! Да и что и говорить Миша и сам иногда заглядывался на симпатичных девушек-хохотушек, что он, не человек, что ли?
А подружки-то все разные, всякая на особицу красива! Ладислава, в крещении Евдокия, статная, черноглазая, чернобровая, сильная. Врежет кулаком промеж глаз мало не покажется! Некоторые из младшей стражи тому свидетели пробовали получали Добромира, в крещении Ирина, маленькая, худенькая, выглядевшая куда младше своих пятнадцати лет. У нее даже и грудь еще не выросла, не оформилась, волосы темно-русые, остричь вылитый мальчик.
А вот Любава, в крещении Ксения, пухленькая, востроглазая, глазками так и стреляет, ну, такой себе живчик ни секунды спокойно не посидит!
И все эти девы одно дело делали, иногда под присмотром старшего писца Ильи, а чаще по поручению самого сотника
село отрок пошел пешком, хотя мог бы и верхом отправиться. Да только верхом лишнее внимание. Куда поскакал, зачем? А-а-а, это ж из младшей стражи урядничек! Видать, Миша-сотник послал по какому-то важному делу. По какому? Куда поскакал, у чьего двора спешился?
Не-ет, конь в таком деле помеха.
А так идет себе отрок, весь из себя задумчивый в церковь, наверное, куда же еще? Ермил-отроче известно всем набожный, да еще и книжник. Вот как свободное время выпадет так и ходит в задумчивости, даже девок, бывает, и не заметит, хотя они-то к нему льнут.
О! У колодца уже собрался «женсовет» тетушка Варвара, Марья и прочие ага, и тетка Алена здесь голос зычный издалека слыхать.
Будьте здравы, хозяюшки, проходя мимо, отрок вежливо поздоровался, кивнул.
Женщины повернулись:
И тебе здравия, отроче! Видно, от службы ныне свободен. Поди, в церковь?
Туда тоже зайду, иконописное лицо Ермила озарилось улыбкой. Да и так пройтись в радость. Бывайте, хозяюшки.
И тебе не хворать.
Пошел Ермил дальше, не торопясь, да что-то под нос себе нашептывал, верно молитвы читал или вспоминал-пересказывал какую-то ученую книжицу.
Тетушки проводили его взглядом аж до самого поворота ну да, к церкви
Сурьезный отроче, шмыгнув носом, одобрительно покивала старостиха. И набожный. Вот повезет кому-то с зятем.
Так им, в младшей страже, жениться покуда нельзя, авторитетно заявила Алена. Хотя их ведь и этому учат.
Марья хмыкнула:
Эт мы знаем. И Ермила этого знаем немножко. Парень сурьезен, пригож. Одно спрошу избу он сможет поставить? Или, там, забор, баньку сложить?
Ну-у, один-то навряд ли. Так и наши-то мужики
Ему избу ставить не надо на то, чай, плотники есть.
Так что ж он, не рукастый?
Зато мозговитый, ага.
А вот что лучше, бабоньки, рукастый или мозговитый?
Ну-у что и сказать, не знаю! Хорошо ж так, всего понемногу Неплохо б и чтоб на лицо пригож был!