Пролог
Именно в рамках работы Элоиза оказалась втянута в расследование истории о двух предметах из музейной коллекции медальоне и статуе. Медальон хранился на шее статуи и был оттуда похищен. В процессе расследования ей пришлось вспомнить о себе такое, что она считала давно забытым и похороненным ей вдруг понадобились и даже очень пригодились унаследованные от предков сверхъестественные способности.
Именно Элоизе удалось найти информацию и восстановить историю мадонны Фьоры дамы, послужившей моделью для портрета в медальоне и для мраморной статуи. Похититель был пойман и наказан, медальон вернулся на своё место, а Элоиза получила уникальный опыт и приобрела друзей среди сотрудников его высокопреосвященства.
Один из коллег, глава службы безопасности кардинала Себастьяно Марни, уже некоторое время влюблён в Элоизу и всячески добивается её взаимности. Однако, их единственная встреча закончилась странными видениями у Элоизы, и теперь она не отваживается приближаться к Марни, хоть он и очень ей нравится и как видный мужчина, и как интересный человек.
Марни же решил, что если Элоиза не хочет с ним встречаться, то нужно организовать совместную работу. Поиски медальона удались им отлично, и он заручился согласием Элоизы консультировать службу безопасности и в дальнейшем.
С момента возвращения медальона на место прошёл месяц
4.1 Ничего не предвещало
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.
А.С. Пушкин
* 1 *
Как водится, изначально ничего не предвещало. Элоиза взяла нужные на совещании бумаги и отправилась в кабинет кардинала, там собирались обсудить процесс выкупа из частной коллекции одной картины. Она была благостна и довольна еще с вечера накануне удачная тренировка, наконец-то было найдено равновесие в сложной связке движений, отличная теплая погода, фотографии от французских родственников о том, как в Шатийоне цветут розы а утром удалось проснуться и встать без протестов организма. С утра посетителей не ожидалось, поэтому она попросила брата Франциска звонить, если вдруг кто, а сама заперлась, включила музыку и на удивление много сделала. Послеобеденное совещание было приятным разнообразием в текущей работе, она практически предвкушала отличную компанию его высокопреосвященства, отца Варфоломея и и да, Себастьена Марни тоже, он обязательно придет. Можно будет перекинуться с ним парой-тройкой фраз совершенно естественным образом, спокойно и безобидно.
После истории с медальоном к ней пока больше ни разу не обращались ни за какими консультациями. Вероятно, переговоры вели Марни и Лодовико, раны лечил Бруно, а если нужно было стрелять во врагов, то это тоже делали специально подготовленные люди. Впрочем, раз в неделю она ходила тренироваться в тир службы безопасности, расположенный в подвале, с Лодовико они нашли общий язык. В отличие от неизменно шумного и болтливого Карло, он был очень сдержан в проявлении разного рода эмоций. Также неизменно вежлив и корректен, но при этом проницателен, и обладал какой-то особой душевностью, которую невозможно было в нем предположить при поверхностном знакомстве. Впрочем, посмеяться вместе с Карло за завтраком тоже было неплохо. Да и вообще, когда она, наконец, выбралась за пределы своего кабинета и своих комнат, то оценила здешнюю компанию, прониклась и была вполне довольна и работой, и жизнью в целом.
История о медальоне и статуе дала ещё один странный эффект: на занятиях по классике Элоиза начала вспоминать, что есть такое танец эпохи барокко и откуда в нем растут ноги и руки. Оказалось, что с юности помнится довольно многое, а несколько месяцев тренировок подготовили корпус и прочее к основным шагам и связкам. Элоиза искренне не знала, для чего ей это нужно, но ей было просто приятно танцевать перед зеркалом менуэт или сарабанду. Она нашла себе консультанта сумасшедшую пожилую даму Амалию, абсолютно больную барочным танцем, зазвала её в свой зал, и та увлечённо правила Элоизины шаги и жесты, и тренировала точность и выразительность.
С Марни они вежливо здоровались, осторожно обсуждали дела, если
таковые возникали, но кроме дел ничего. Он всегда радовался встречам с ней и не думал это скрывать сиял улыбками, не скупился на комплименты. Она же сдержанно благодарила и ничего более. Он писал ей хотя бы по нескольку строк каждый день, она всегда отвечала, но немногословно и вежливо. Потом, вечером, разрисовывая очередными бестолковыми завитушками страницу в блокноте, вспоминала его взгляды, его улыбку, его слова. Как пятнадцатилетняя дурочка, честное слово. Но как же здорово мечталось такими вот одинокими вечерами!
Мурлыкая про себя песенку, Элоиза зашла в приемную и приветствовала отца Варфоломея и уже стоящих там юристов.
Добрый день. Отличная погода, не правда ли?
Добрый день, госпожа де Шатийон. Садитесь, подождите немного, Шарль сейчас освободится, отец Варфоломей кивнул на свободное кресло.
С совещанием все в порядке?
Да, просто на него свалился родственник. Ничего, он сейчас все решит, и будем думать про картину. Поверьте, картина намного приятнее.