Из-за Первой мировой войны велись точно такие же споры. Грейвз, как и Серафина, кстати, считал, что интеграция с не-магами по европейскому примеру была бы полезна. Американское общество добровольно отрезало от себя магов, рождавшихся в обычных семьях, и запрещало вливание свежей крови благодаря бракам с не-магами. Когда в жертву безопасности приносился здравый смысл, ничего хорошего из этого не выходило.
Иногда Грейвз с грустью думал о том, что идеи Гриндевальда об открытости для не-магов (если отбросить жажду мирового господства), совершенно здравые, кстати, идеи, оказались запятнаны именем автора.
Никто в трезвом уме не стал бы вслух говорить, что разделяет их, потому что это сразу тянуло за собой обвинение в сочувствии международному преступнику. Так что Грейвз молчал. Как и Серафина. Хотя они и пытались планировать хоть какие-то реформы, консерваторы задавливали любые попытки хоть чуть-чуть ослабить удавку Раппопорт.
А что касается Первой мировой с неё Грейвз вернулся героем. Отправляясь во Францию, он считал, что ввязывается в опасное и тяжёлое предприятие. Оказалось опасное, тяжёлое и захватывающее. Он сам не ожидал, что на поле боя будет чувствовать себя так восхитительно хорошо. Постоянная близость смерти подтянула нервы, как провисшие гитарные струны, и в свои тридцать с лишним Грейвз чувствовал себя пятнадцатилетним. Каждая его операция была дерзкой и отлично спланированной. Битва на Марне принесла ему головокружительную славу. Грейвз ловил себя на том, что ему даже жаль окончания войны. После заключения мира он ещё некоторое время оставался во Франции, теша себя надеждами, что в ближайшее время развернётся ещё какая-то заварушка, но соваться в Россию ему не позволили, а мелкие стычки были ему неинтересны.
В Онфлёре жили дальние родственники по матери Виржиль де Фуайе и его многочисленное семейство. Помня не столь давние события и не очень-то разбираясь в событиях за океаном, он принял Грейвза, как брата. Виржилю было почти пятьдесят, у него было трое сыновей и две дочери, миниатюрная красавица-жена из Лотарингии, дом, выходящий окнами к морю, и солидный банковский счёт: семья де Фуайе занималась морской торговлей с французскими колониями с момента основания этих самых колоний.
Виржиль по первой же просьбе выделил Грейвзу деньги, даже не заикаясь о возможности их возвращения, предложил комнату в доме и любую помощь, которая могла бы потребоваться.
После побега Гриндевальд вернулся в Германию и продолжил мутить воду там. Грейвз постепенно понимал, что же случилось. План Гриндевальда был, прямо скажем, прекрасен. Наученный опытом Первой мировой, Гриндевальд решил, что Америка слишком далеко тянет свои руки и ей хорошо было бы заняться собственными проблемами. Поэтому он и заманил Грейвза в ловушку. Поэтому он и занял его место в Конгрессе, поэтому он завербовал Валентайна, поэтому он позволил себя поймать, устроил нападение во время суда, развязал террор по всем городам. Америка, занятая своими делами, не полезет в военный союз с Европой. В этом плане Грейвз был винтиком: не имело никакого значения, выживет он или нет.
Не выживет прекрасно.
Выживет Валентайн повесит на него все свои грехи, отмоется от любых возможных подозрений и останется главой магической безопасности. И ни при каких обстоятельствах не даст Америке ещё раз вступить в войну на континенте и помешать планам Гриндевальда. А если тот подомнёт под себя Европу, с ним придётся считаться.
Мерлиновы яйца, это было даже красиво.
А ещё это означало, что Гриндевальд рано или поздно узнает, что Криденс жив, и снова попытается перетянуть его на свою сторону. Если ему удастся а Грейвз понимал, что шансы крайне велики мировое господство будет у Гриндевальда в кармане. Он воспитает мальчишку под себя, сделает из него совершенное, идеальное оружие. Бессмертное, возможно.
И это означало, что Криденса нужно успеть найти первым.
А ещё это означало, что Грейвз сможет вернуться в Америку, как герой. С живым обскуром. Он сам воспитает его под себя и сам сделает из него совершенное, идеальное оружие. Только это оружие будет использоваться не для захвата власти, а для поддержания порядка.
В любом случае выходило, что мальчишка ключ к жизни. Из-за него Грейвз всё потерял он и поможет всё вернуть.
Последнее, что Грейвз знал о Криденсе то, что его взял к себе Ньютон Скамандер. Этот незаурядный, но безобидный молодой человек служил в Министерстве Магии в Лондоне и занимался волшебными тварями. В Англии у Грейвза не было друзей знакомства, которые завязались в войне, он не поддерживал. Так что, оказавшись на Трафальгарской площади, Грейвз испытал некоторое замешательство.
Он был один. Без связей, друзей и знакомств.
Это было неприятно. Это злило. Он карабкался на вершину не для того, чтобы оказаться вот так, в центре города, в одиночестве, и снова начинать жизнь с нуля. Он не мальчик уже, в конце концов. Он заработал себе положение, выстроил вокруг себя аврорат и не позволит какому-то продажному мудаку прийти и забрать всё готовое.
Лондонское Министерство Магии уступало в размерах американскому Конгрессу и казалось по-европейски запутанным, точь-в-точь старинные кривые улицы маленьких городков, которые только