========== Глава первая: «Княжеская охота» ==========
«Льется песни печальный мотив,
Ничего, что слова непонятны
Эта песня о долгом пути
И о мире, таком необъятном.
Пусть ведет нас звезда в даль по этой дороге!
И не скоро конец, да и будет ли он?
И достанет сомнений, забот и тревоги,
Путь ведет в бесконечность по Кругу Времен»*
Огромная собака, чистокровная белая сука с блестящими антрацитовыми глазами и россыпью серых пятен на мокром розовом носу, пронеслась по снегу, как гигантский вервольф* в полнолуние, хотя небо оставалось безнадежно черным; Пурга понюхала незнакомый воздух и жалобно заскулила, возвращаясь к хозяину. Она лизала его руки шершавым теплым языком, подпрыгивала, беспокойно виляла пышным хвостом, приседала на задние лапы и решительно не успокаивалась. Эган вымученно улыбнулся и потрепал ее по большой голове:
Хорошая девочка. Посмотри еще раз, Пурга. Ищи!
Собака рванула вперед, поднимая скрипящие ворохи в колючий морозный воздух. Эган потер руки в безуспешной попытке согреться, подышал на окоченевшие пальцы и медленно поплелся следом, уже почти не ощущая собственного тела.
В сапоги парня снова набился снег, и он уже не останавливался, чтобы вытряхнуть его. На бровях, ресницах, на темном меху его до смешного тоненького плаща осел серебристый иней, а обветренные щеки заалели на морозе, как лесной пожар. Пальцы на руках и ногах уже давно потеряли чувствительность, ровно как и посиневшими губами он шевелил с большим трудом, пытаясь подбодрить собаку, преданно оставшуюся с ним даже после того, как он понял: за двадцать лет собственной жизни ему не удалось узнать лес целиком, до последней хвоинки и рухнувшего дерева. Теперь он окончательно заблудился. Порыв вьюжного, пронизывающего до костей ветра ударил в спину бастарда и почти повалил наземь. Он все чище и яснее понимал, что шансы выбраться из грюнденбержского леса становятся призрачнее с каждой минутой. Понимал и все равно шел вперед, почти ничего не видя за стеной звенящей вьюги, что ревела между кронами деревьев и неслась по небу призрачной свитой. Нет, Эган слишком многое успел пережить, чтобы так просто проиграть в бою с зимней стихией. Он был таким же сильным, как его погибший отец.
Ранним утром, когда солнце только-только заалело на востоке и бросило на свежий пушистый снег свой огненный отблеск, из родового замка Скурта с ревом, лаем, грохоча амуницией, выехала целая свора охотников, соблазненных новыми следами на белом полотнище и вооруженных тяжелыми луками, остро отточенными кинжалами. Во главе конных с привычно хмурым лицом мчался мрачный регент Киран Варезе, прожигая горизонт холодными безжизненными глазами. Рядом, счастливо улыбаясь, нёсся беззаботный шестнадцатилетний Арман Скурта, молодой княжич, ни капли не похожий на собственного дядю. Где-то в середине, после главных княжьих ловчих и первых слуг, легко летел и он предвкушающий славную охоту бастард. И тогда, на рассвете, незаконнорожденный Эган Скурта по прозвищу Куница и предположить не мог, чем закончится их затея.
Княжеские псы, вывалив алые языки, быстро взяли след молодого глупого лосенка, отставшего от старой величественной матери, что задевала рогами высокие ветви пихт. Первые стрелы, выпущенные ловчими, ушли в стволы пока еще редких деревьев, и испуганное животное, высоко поднимая длинные ноги, кинулось глубже в лес, уводя охотников в лабиринты древних хвойных. Свора бросилась следом, натравливая собак и не жалея коней. Регент выстрелил. Стрела, едва не достигнув цели, просвистела в дюйме от шеи лосенка. И тогда Эган, впрочем, как и всегда, решил обратить на себя внимание того человека, которого ненавидел даже больше своей жизни, полетевшей под откос сначала после загадочной смерти матери, а потом и после кончины отца, не вернувшегося из похода на соседнее княжество два года назад. Парень, усмехнувшись, ударил коня плетью и вырвался вслед за Пургой, давно уже обогнавшей княжеских псов. Он поднялся в седле и на полном скаку спустил тетиву, а потом небо потемнело. Через некоторое время пошел крупный снег.
Стрела вонзилась в коричневую спину. Свита Кирана, как и сам регент Варезе, недовольно нахмурилась, а лосенок, не зная себя от страха и бешенства, упал, едва не перевернулся через голову, но нашел силы подскочить на ноги и побежать быстрее прежнего. Хотя Киран не позволял Эгану ездить на чистокровных конях, беспородный жеребец Куницы летел как ветер по весело скрипящему ледяному одеялу. Летел и вскоре сломал ногу, рухнув на полной скорости и чуть не придавив собой молодого всадника, чей лук с треском сломался, а вылетевший из ножен кинжал утонул где-то в снегу.
Раненый
лосенок, совсем обезумев, все-таки смог улизнуть от преследователей и мчался до тех пор, пока не упал замертво в глубокой мрачной чаще. Снегопад быстро превратился в страшное ненастье. Эган почти сразу сбился с пути и теперь не имел представления, в каком направлении движется, ведь конский топот давно не доносился до его ушей, как и крики возбужденных охотой всадников. Раненую лошадь уже наверняка задрали волки, свой кинжал он не смог найти и остался совсем безоружен, и даже сильная, злая, как демон, Пурга не выстоит против целой волчьей стаи. Бастард вздохнул и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы страха, бессилия и отчаяния. Парень решительно отогнал и слезы, и одолевающие его опасения. Он очень хотел жить.