Она не передумала и не попросила тебя обратить ее?
Нет. Она оставалась мудрее всех нас до самого конца.
Лукас уставился на одежду с пустым выражением лица.
Хватит этой унылой чепухи. Генри спрыгивает с кровати и хватает меня за руку. Пойдем посмотрим, что они оставили для тебя, сестренка. Хелена держит в штате личного шопера с отличным вкусом. Это я знаю наверняка, мы с ней одно время трахались. Я и личный шопер, то есть. В детстве она меня обожала, но сейчас Хелена, наверное, заколола бы меня на месте. К сожалению, неприязнь ее матери к нам была заразительна.
Учитывая, что ему на вид около двадцати, а мне солидные тридцать, называться его младшей сестрой, по меньшей мере, странно. Я следую за ним в соседнюю спальню, где тоже прибрано и застелена кровать. Шкаф ломится от одежды, обуви и аксессуаров.
Ни хрена себе. Это все для меня?
Генри улыбается и начинает рыться во всем этом.
Я люблю модное разнообразие.
Здесь много черного.
Это просто практично. Новорожденные имеют склонность устраивать беспорядок и проливать еду. Черный единственный цвет, который скрывает кровь.
Не похоже, что здесь есть что-то из моих вещей.
Они что, сожгли в огне все, что мне принадлежало?
Подозреваю, Хелена хотела бы, чтобы все выглядело достоверно, говорит он, поморщившись. Но я уверен, что она позаботится о том, чтобы твоя семья получила солидную выплату по страховке жизни, если это поможет.
Деньги не все решают.
Нет, допускает он. Но, если верить тому, кто вырос без денег, это лучше, чем альтернатива.
Я сажусь на кровать и беру себя в руки. Мои родители, должно быть, опустошены. По крайней мере, у них остался мой брат. Мысль о том, что Рождество это наш последний раз, когда мы собирались вместе, как семья, причиняет боль. Особенно после того, как мы поссорились из-за того, что я решила остаться в Лос-Анджелесе, и я уехала на день раньше. Все эти драгоценные мгновения мы потратили впустую.
Мы предварительно обсуждали совместную поездку на Гавайи в конце этого года. Может, именно это они и сделают с деньгами купят жилье на пляже. Мама всегда мечтала быть поближе к океану, а папа сможет рыбачить от души.
Моей лучшей подруге Николь придется найти кого-то другого, кто станет ее подружкой невесты. Кого-то другого, с кем можно поделиться секретами, плохими шутками и пьяными откровениями в два часа ночи. Мы собирались копить деньги и однажды вместе открыть книжный магазин. Не то, чтобы кто-то из нас умел обращаться с деньгами или даже особенно любил иметь дело с другими людьми. Но мы обе любили романтические книги и проводить время вместе. Это была прекрасная мечта, а теперь ее нет.
Почему бы тебе не сходить в душ? предлагает Генри мягким тоном. Смыть с себя пепел и грязь, и освежиться. Ты почувствуешь себя лучше.
Да, говорю я, сдержанно фыркая. Думаю, так и поступлю.
Вампиры, видимо, любят вечеринки. И Генри пригласил в дом половину нежити в Лос-Анджелесе. Среди них есть даже живые люди, но они все в курсе. Никто из них не потрудился скрыть следы укусов на своих телах. К счастью, сегодня я контролирую себя немного лучше. Свежее питание не повредит. Но у меня все еще есть дурная привычка таращиться на них. Я официально стала жуткой. Я не хочу быть такой. Кровь зовет меня, и я забываю о себе. Возможно, именно поэтому Генри прилип ко мне, как клей. Чтобы убедиться, что я снова не потеряю контроль и не нападу на кого-нибудь.
Как он сказал бы, неклассично.
Через открытые окна и двери доносится музыка Оливии Родриго. Мы с Генри находимся на заднем дворике рядом со столовой и гостиной. На беседке развешаны гирлянды, а заросший сад приведен в порядок. Даже бассейн почистили и наполнили водой. Здесь царит приятная атмосфера.
Внутри я долго не продержалась. Слишком много голосов, тел и запахов. Слишком много глаз, смотрящих на меня.
Для вампиров новорожденная новинка, видимо. А я первая новорожденная за долгое время в этом городе. Но да внутри дома было просто ошеломляюще. Мое тело сегодня тоже ведет себя по-новому. Например, я возбуждаюсь без всякой причины. Даже прикосновения одежды к моей коже достаточно, чтобы вызвать ответную реакцию. Так странно. Однако находиться на улице, на ночном воздухе, очень приятно.
А что действительно удивительно, так это красота мира с моим вампирским зрением. Наверное, прошлой ночью я слишком много переживала, чтобы оценить его. Но изгиб листа или лепестка на цветке может быть ослепительным. Далекие огни раскинувшегося внизу города завораживают меня. А способность видеть простор звезд в небесах, сияющих над головой, просто потрясает. Нет слов.
Я работал в игровом зале, разносил письма и помогал в конюшне, объясняет Генри, когда я спрашиваю о его происхождении. Никаких реальных возможностей, кроме как работать на низкородного ублюдка. Но у меня был талант к карточным играм, и слухи об этом распространились. Потом какой-то засранец-аристократ обвинил меня в шулерстве и застрелил. Отец часто посещал зал и пожалел меня, и вот я здесь сегодня.
Ты жульничал?
Конечно, жульничал, милая, говорит он веселым тоном.