Люди! из горла сам собой вырвался этот сиплый крик, и Ветров бросился вперед.
Шорох леса ответил на его крик. Проскакав метров пятьдесят, вырвался участковый на большую прогалину. Людей не водилось здесь, и не было жилья над короткой и чахлой травой сиротливо высился серый, растрескавшийся монумент. Когда-то давно установили на монолитном постаменте высокую стелу, под которой в скорби склонила голову скульптура солдата, обняв кладбищенский крест. На стеле раньше была советская звезда, но она от времени обвалилась и валялась под постаментом грудой камней. От местных Ветров уже слышал, что в лесу есть памятник погорелым Чижам деревушке, от которой в сорок первом фашисты оставили одно пепелище.
Ну, молодец, Ветров нашел деревню. Да, до сорок первого года тут была деревня. А сейчас только эта аляповатая советская статуя, да из грязи на прогалине выглядывают замшелые остатки неких кирпичных стен да кривые, щербатые обломки плит такие же замшелые.
Ветров вдохнул сырой воздух землей пахнет, грибами. Торфяники остались позади, и это хорошо, он спасся от ядовитого дыма. Ветров еще раз проверил телефон. Да, «сто двенадцать» можно позвонить. Но заряда почему-то всего девять процентов осталось, и уже мигает красная лампочка, хотя из опорного пункта Ветров выходил с полной батареей и толком никому не звонил.
Равномерный, глухой гул Ветров услышал, когда снова набрал «сто двенадцать». Такие звуки и не издают телефонные трубки либо гудки, либо робот говорит. Интересно, к памятнику Чижам туристы ходят? Хорошо бы тут был какой-то маршрут.
***
Ветров вновь превратился в Тесея вязал полоски, да шел в одном направлении. Кажется, лес начинает редеть и деревья уже не такие толстые, и травянистых прогалин больше. Всмотрелся Ветров в даль и накатил на него дурацкий щенячий восторг: различил он в мареве деревенские хаты. Все равно, что за село: Нижинцы, Сорочанка, или этот «Бандерлог» там люди, которые дадут ему воды и помогут попасть в Красный Партизан.
Эге-ге-ге-геееей! заорал что было мочи Ветров и помчался вперед, через прогалину, прямо к хатам.
Казалось, что они близко, однако Ветров уже запыхался, а не добежал. Отдышавшись, пошел он шагом, зорко всматриваясь в горизонт. Но чем ближе подходил тем размытее казались хаты, неясные какие-то
А пройдя еще метров двести, Ветров понял: нет тут села шумят впереди незнакомые березы, клонятся, будто на сильном ветру. Хотя там, где застрял участковый мертвый штиль и тишь. Нужно поворачиваеть назад, находить свои метки и опять идти в другую сторону. Но Ветров больше не захотел кружить.
Ну, все, не обманешь! Ветров разозлился на лес, крикнул в небо и попер напролом через гадкий березняк. Он старался
шагать побыстрее, и холодный сильный ветер хлестал его, трепал одежду и волосы. Стволы очень часто торчали, местами непроходимо, Ветров огибал их широкими крюками.
На один ствол Ветров с размаху аж пузом налетел, и он под его напором переломился. Трухлявой оказалась береза белая сверху, а внутри уже сточена жуками, да гнилью. Перепрыгнув через свалившийся кусок ствола, Ветров дальше попер шумно сопя и размахивая кулаками, чтобы придать себе уверенность. Он нарочно сшибал сухие березы, чтобы не обходить их лишний раз, под ногами чавкала мокрая лесная подстилка.
Ветров сделал еще один злобный шаг, и его нога вдруг угодила в сухой и легкий пепел, чёрное облачко взлетело из-под подошвы. Ветер внезапно утих снова эта мертвая тишь.
Что за черт? Ветров испугался не на шутку, разом встал, как вкопанный.
Березняк оборвался внезапно ни одной березы участковый больше не видал. Вместо них торчали повсюду черные, как погорелые, стволы голые, с кривыми и тонкими ветками. Оглянулся назад и позади такие же головешки Как же не заметил Ветров, что прошагал весь березняк и попал на это пожарище? Землю зловещим одеялом укрыл толстый слой черного пепла, из которого жутко глядели гротескные яркие мухоморы. Большущие такие, и растут не просто так, а широкими, почти ровными кольцами.
Это не торфяник гарью здесь совсем не пахнет, хотя и стелится между стволами серый туман, похожий на дым. Густой шагов на двадцать вперед уже почти не видать. Вот уж, чертово место слышал от Федоры Ветров байку про Черный лес наверное, это он и есть. Бежать бы Ветрову назад страх уже хватает за горло липким спрутом. Но он и сейчас решил не сдаваться пошел только вперед сквозь туман, топал по мухоморам, свирепо сминая их в лепешки. Некоторые, особо здоровые, Ветров сбивал ботинками и громко ругался, на чем свет стоит.
Получай! он занёс ногу повыше, нацелившись снести мухоморище, что нагло выступил из тумана. Но туман вдруг рассеялся, открыв то, что скрывал.
Мухоморище был частью одного из колец особо широкого, в котором без движения лежал человек. Ветров медленно и осторожно поставил ногу, не задев мухомор, всмотрелся в лицо, подернутое мертвенной бледностью. И будто молния пронзила его в кругу лежал пропавший пасечник Семен Варюхин, невредимый, ничуть не истлевший, словно бы спал.
Варюхин! Ветров легонько пнул пасечника в бок, но тот не шевелился и казался твердым, будто манекен. Участковый попытался нащупать пульс, но так и не сумел: мертв Варюхин, но законсервирован.