Селандин, сказал он, его голос низкий с легкой хрипотцой, ты выглядишь, как принцесса.
Она опустила глаза и разгладила платье, которое переделала для себя. Оно было глубокого фиолетово-черного цвета, как летнее ночное небо. На ней был также красивый вышитый брачный венец, ведь ее маскировка не была бы полной без этого символа, означающего ее статус его жены.
Она старалась не думать о том, кому принадлежали эти наряды, ибо было низко с ее стороны завидовать давно ушедшей принцессе. Надеюсь, вид этих вещей на мне не заставляет тебя скучать по твоей жене.
У меня никогда не было жены. Я не знаю, чьими наследственными реликвиями это было, но теперь они твои.
Она посмотрела на него.
Разве на тебя не давили, чтобы ты женился и произвел наследников?
Конечно. Я находил удобным как можно чаще быть на войне, где свахам-мамашам не удавалось подбрасывать мне своих дочерей.
Селандин рассмеялась. Она не могла винить его за нежелание связывать себя узами после того, как сама избегала второго замужества.
Ты планировал остепениться после своей коронации, тогда?
Он поправил воротник с сожалеющим видом.
Скажем так, опыт моих родителей не вселил в меня любовь к институту брака.
Семейная политика самая болезненная из всех.
И тебе хорошо это известно.
А что насчет клыкастых мамаш Ортроса? спросила Селандин, прежде чем опомниться. Неужели кто-то из них устроил тебе еретический брак?
Гесперины не женятся, а вечная связь между бессмертными спутниками не может быть устроена. Она предопределена.
Звучит зловеще. Как же тогда Геспера открывает вам эту судьбу?
Зависимость.
Что-то в том, как он произнес это слово, пробежало неприятно-сладкой дрожью по спине Селандин. Было нетрудно представить, как можно пристраститься к укусу Гесперина.
Ты узнаешь своего спутника по своей Тяги к его крови, продолжил он. Вечный голод, который может утолить только тот, кому суждено провести вечность рядом. Тебе не нужна другая кровь, смертная или бессмертная. Мы называем этого человека Благодатью.
У тебя есть Благодать, ждущая, пока ты проснешься? Она обнаружила, что думать об этом еще неприятнее, чем о жене.
Трои улыбнулся без веселья.
Сомневаюсь, что я кандидат на такое благословение от Гесперы.
В этом мрачном заявлении было что-то глубоко, неожиданно печальное. Она знала, каково это, когда радости жизни навсегда недосягаемы.
Мне жаль.
И к лучшему. Если бы я был Одаренным, я бы умер в том Забытьи. Гесперин не может выжить без своей Благодати. Они умирают от разлуки.
О. Она содрогнулась. Кажется, это высокая цена за любовь.
У этого есть свои преимущества, сказал он, с искоркой веселья в глазах.
порядке. Просто привыкаю. Он резко выпрямился и, собрав волю в кулак, попытался обуздать свои силы Гесперина те немногие, что у него были.
Историческая улица родовых поместий была в основном узнаваема, по крайней мере. Но гуляющие празднующие или проезжающие в своих паланкинах были одеты в головокружительное разнообразие стилей, которые он не мог представить себе при жизни.
Он проводил взглядом обнаженную шею женщины.
Какие откровенные моды в наши дни. Почему ты носишь высокий воротник до самого подбородка?
Она посмотрела на него из-под ресниц.
Один принц сказал мне, что приличие усиливает азарт погони.
Он провел пальцем по ее воротнику, касаясь через ткань места своего укуса.
Тебе нравится погоня?
Цвет на ее щеках углубился.
Ты не исказил свои навыки.
Скрытые его магией, они покинули район Тауруса. Широкий бульвар, усаженный апельсиновыми деревьями, был единственной границей, разделявшей городские резиденции двух враждующих династий, но это была непроходимая пропасть на протяжении поколений. Под руку с Селандин Трои вошел на вражескую территорию.
Она провела его по задней улице, где суетилась прислуга, затем вдоль оштукатуренной стены, усеянной защитными заклинаниями. Остановившись в тени, она снова достала свое веретено.
Ее глаза сверкнули, и брови нахмурились от усилия.
Риксор усилил защитные чары с моих времен, но недостаточно.
Прямо перед ними в заклинаниях расползлась дыра.
Скорее, сказала Селандин. Помоги мне перелезть.
Он притянул ее к себе и левитировал их через стену. Она издала тихий звук удивления.
Ты думала, я просто подброшу тебя и буду ждать, пока ты заберешься, когда мы можем делать все по-Гесперински? спросил он.
Ты полезный, когда нужно проникнуть в мой собственный дом.
Ее поместье представляло собой обширный комплекс округлых арок и широких портиков, окруженных роскошными садами. Павлины бродили между высокими каменными фонтанами и топиариями16. Вся знать, связанная с Паво, высаживалась из своих паланкинов у парадного входа, где стражи в цветах морской волны, зеленого и черного впускали их по одному.
Трои и Селандин избежали передних ворот и вопросов стражников. Он ослабил свои вуали, оставив на месте только заклинание, которое защищало ее личность. Они растворились среди гостей, уже бездельничавших в садах, словно были там все время.
Он боролся с желанием ослабить воротник. Эмоции присутствующих были накалены и будут литься еще свободнее вместе с алкоголем. Он задыхался от смертных страстей и горестей. Не в последнюю очередь от бурлящих чувств, бушующих в Селандин, возвращающейся в свой украденный дом.