Мысли путались. Возможно, это был не принц, а король? Отчаявшийся монарх, который хватает всех, кто может хоть как-то помочь сыну? Слухи Они разлетаются как пожар в сухой траве. Кто-то видел, что я осталась невредимой после прикосновения. Кто-то услышал, как старуха-торговка книгами назвала меня «волшебницей» после того случая с мальчиком (Боже, как же я была глупа!). Кто-то связал южанку, способную лечить, с девушкой, коснувшейся принца. И вот результат. Королевский указ.
Повозка ехала не быстро, но неумолимо. Сквозь решетку окошка мелькали знакомые и незнакомые улицы Эйриденхолда. Те же мрачные дома, те же закутанные фигуры, спешащие по своим делам, не глядя на королевскую повозку видимо, привычное зрелище. Но теперь я смотрела на них из клетки. Как узник. Я ловила взгляды случайных прохожих в них читался не интерес, а страх и отстраненность. Как будто смотрели на обреченную. Или на заразную.
Постепенно характер улиц начал меняться. Дома становились выше, величественнее, хоть и так же скованны льдом. Появились высокие заборы с острыми коваными пиками, ворота с гербами знатных семейств. Мы въезжали в район знати. А потом потом впереди показались они. Ледяные башни королевского замка.
Он вырос перед нами внезапно, как грозный страж на краю мира. Огромный, мрачный, высеченный из темного камня, который теперь был почти не виден под наростами векового инея и сосулек. Башни, острые, как клыки, впивались в низкое свинцовое небо. Стены казались неприступными, гладкими от льда. От всего сооружения веяло не просто возрастом и властью, а древним, неумолимым холодом. Это было сердце проклятия. Его источник и крепость.
Мои собственные руки, спрятанные в рукавах шубы, стали ледяными. Дар внутри затих, сжался в крошечный, испуганный комочек. Страх сменился каким-то оцепенением, почти безразличием. Что бы ни ждало меня там, за этими стенами, сопротивляться было бесполезно. Я была мухой, попавшей в паутину ледяного гиганта.
Повозка подъехала к огромным, кованым воротам, украшенным тем же гербом, что и на плащах стражей ледяная снежинка. Ворота медленно, со скрежетом и грохотом льда, отъезжали в стороны, открывая темный проезд в толще стены. Холод изнутри ударил еще сильнее сырой, затхлый, пахнущий вековой мерзлотой и камнем. Повозка въехала в туннель. Свет серого дня исчез, сменившись тусклым мерцанием факелов в железных скобах на стенах. Эхо копыт и скрипа полозьев гулко разносилось под сводами. Я почувствовала, как навсегда исчезает последняя связь с внешним миром. С солнцем. С теплом. С Эдгаром.
Туннель закончился. Мы выехали во внутренний двор замка. Он был огромным, пустынным и белым. Все было покрыто толстым слоем утрамбованного снега и льда. По краям возвышались мрачные корпуса, окна которых казались слепыми глазами. Посередине двора замерзший фонтан, скульптура какого-то мифического зверя, навеки скованная льдом. Ни деревца. Ни признака жизни. Только холод,
тишина и ощущение абсолютной изоляции.
Повозка остановилась. Дверцу с грохотом открыли снаружи.
Выходи! приказал знакомый голос командира стражи.
Я вылезла, спотыкаясь на одеревеневших ногах. Мороз сразу впился в лицо тысячами иголок. Вокруг стояло уже больше стражей, все такие же безликие и грозные в своих синих плащах. Их взгляды были устремлены на меня, холодные и оценивающие. Я почувствовала себя зверем на показе.
Следуй, командир махнул рукой в сторону ближайшего входа ведущего вглубь замка.
Я пошла, окруженная стражей. Шаги гулко отдавались в каменном чреве замка. Коридоры были высокими, мрачными, освещенными редкими факелами, которые лишь подчеркивали глубину теней. Воздух был неподвижным и ледяным. На стенах висели гобелены, некогда роскошные, теперь потемневшие от времени и покрытые инеем по краям. На них были изображены сцены охоты, пиров, битв все то тепло и жизнь, что навеки замерзли в этих стенах. Мы шли мимо закрытых тяжелых дверей с коваными ручками, мимо ниш с обледеневшими статуями рыцарей или богинь. Повсюду витал запах камня, холода и безнадежности.
Иногда в конце коридора мелькала чья-то фигура слуга в скромной одежде, торопливо шаркающий ногами, или придворный в бархате и мехах, бросающий на нашу процессию беглый, равнодушный взгляд. Все они казались тенями, призраками, живущими в этом ледяном царстве. Никто не проявлял ни малейшего интереса к девушке под конвоем. Видимо, обычное дело.
Мы поднялись по широкой лестнице, ступени которой были выложены темным камнем, но тоже покрыты тонким слоем льда приходилось ступать осторожно. Затем прошли через арку в еще более роскошный, но не менее холодный коридор. Стены здесь были отделаны темным деревом, но и оно не избежало ледяного поцелуя по углам панелей лежал иней. Двери были выше, массивнее, с инкрустациями.
Наконец, командир остановился перед одной из таких дверей. Она была огромной, из черного дерева, с массивными железными петлями и ручкой в виде львиной головы. По бокам стояли двое стражей в полных латах, неподвижных, как статуи. Командир кивнул одному из них. Тот повернулся и постучал в дверь тяжелой металлической перчаткой.