Один! проскрипела я, решив не строить из себя героиню.
Снова свист и поглаживание.
Два! взвизгнула
я, соображая, как нужно правдоподобно реагировать на боль ударов, даже если меня никогда до этого не секли. Решила, что громко и с выражением. Вернее, с выражениями.
Ну и разошлась. И даже не слегка.
После пятого я орала в голос. К десятому проклинала директрису во всех позах. К шестнадцатому перешла на всю систему и поставила ее раком. К двадцатому из зала выгнали всех студенток, чтобы я не оскверняла их слух неприличными выражениями и не учила плохому, которое быстро усваивается. На двадцать пятом ударе директриса сломалась и велела прекратить, потому что оглохла и получила слишком реальное представление о себе.
Оттащи ее в медицинский отсек, велела напоследок эта стерва, выскакивая за дверь, пусть проверят на повреждения, но особо не лечат. Девке нужно усвоить свой урок.
Слушаюсь, спокойным голосом сказал мой спаситель? Защитник?
В голове билась, как птица в силках, лишь одна мысль: зачем ему это надо? Вот на кой ляд ему со мной подставляться?
Мужчина осторожно освободил мои руки от наручников и бережно подхватил, когда я начала оседать на пол.
Сейчас пройдет, пообещал он мне, прижимая к себе. Протянул руку к маске и заколебался: Можно?
Я кивнула, все еще мало чего соображая. Зато хорошо понимая, что, хотя и неизвестно, по каким причинам он взялся меня беречь, он единственный, кого я хоть както волную. Даже если у него исключительно червовый интерес.
Тоот стащил с меня маску все с той же нерешительностью и снял головной убор. Белоснежные волосы рассыпались по моим плечам. Доктора их, пока я была в медотсеке, специально отрасти заставили, что ли?
Спаситель коснулся прядей, как погладил, и тихотихо недоуменно прошептал:
Они же были черные как ночь
И тут до меня хоть чтото доперло!
Это ты был на корабле?!! Меня подкинуло. Я уставилась на него в упор, сдвинув брови: Ты был одним из нападавших!
И только по еле заметному движению ресниц я поняла, что угадала. И не просто угадала. Он чувствовал за собой какуюто вину. Какую? И меня осенило
Это ты, медленно сказала я, не сводя с него обвиняющего взгляда, толкнул меня на реактивы алхимика
Я не знал, не отводя глаз спокойно ответил Тоот, что ты пострадаешь. Я спасал тебя от смерти. Еще чутьчуть, и в тебя бы попала плазма.
Нда, спасал от смерти, чтобы притащить в этот ад. То ли шило на мыло, то ли мыло на шило, то ли шило в задницу. И все вроде бы правильно и благородно. Только вот почему мне так хочется ему врезать?
И чего ты хочешь? нахмурилась я, сжимая руки в кулаки.
Ничего, спокойно сказал мужчина, елееле, одними кончиками пальцев касаясь моего лица. Кроме того, как вытащить тебя отсюда. Ты не принадлежишь этому миру и никогда не сможешь к нему приспособиться. Здесь тебя ждет смерть, а я хочу, чтобы ты жила, с этими словами он нацепил на меня головной убор и маску, плотнее завернул меня в распашонку и поднял на руки, прижимая к себе.
Он понес пострадавшую к медикам, мягко ступая по коврам и вытертым плитам двора, словно нес бесценную хрустальную вазу.
Я молчала. А что тут скажешь? Глупо сопротивляться и отказываться от внезапного союзника. Но и принять чужую помощь было сложно, поскольку я не понимала мотивов его поведения. Совсем не понимала. Может, у меня уже началось разжижение мозгов от этих уроков?
К тому же мой безошибочный внутренний радар указывал на него, как Не могу подобрать определения. Если в общем то как на родного. Не по крови. По духу. И все это было слишком странно и непонятно. Подозрительно.
Запакованный в белое медик поелозил по моей спине пальцем в перчатке, смазал кремом и отпустил на покаяние со словами:
Мало досталось. Надо было больше врезать.
После этих слов я чуть не врезала ему сама. Скар вовремя подхватил на руки и потащил в клетушку. Хотя зубками поскрипел.
Только не говори, что у тебя мечта свернуть этому засранцу шею, попыталась вяло пошутить я.
У меня другая мечта, тихо сказал мужчина, заруливая в мою камеру. Осторожно положил меня на матрас, укрыл одеялом и сказал громко: Можешь отдыхать до завтра, Три Экс тринадцатьтринадцатьтринадцать. И очень тихо: Я прийти не смогу, но мазь и батончики передам с ужином.
«Спасибо», показала я универсальным жестом космодесантников. И вырубилась. А что такое? Меня все же выпороли, имею право пострадать и поспать, не принимая всяких изящных и соблазнительных поз.
И уже на грани слышимости:
Мое имя Ингвар, маленькая Элли
Спорить было лень, и я просто приняла информацию к размышлению. Но имя мне понравилось. Хорошее такое имя, мне подходит
Утром мой отдых
закончился. И снова пошли бредовые уроки, которые я пропускала мимо ушей, исподволь наблюдая за Скаром, все так же не сводившим с меня глаз.
Как я уже поняла, на этой планете с такими увечьями мужику после сорока светили только лаборатория или утилизатор. Хотя подумаешь, пара шрамов. Кто ж на них смотрит?
Поздно вечером меня разбудили голоса в коридоре.
Она еще не готова! блажила директриса. Особь только начала свое обучение.
Ничего, отвечал ей ктото. По голосу незнакомый. Продолжит на месте, если понравится наследнику. Главное, вбейте ей в голову, чтобы не выпендривалась и была покорной. А с остальным сиятельный разберется.