Фалько молча кивнул, выражая готовность следовать за новой знакомой. Дверь фамильного склепа по-прежнему была приоткрыта. Над входом виднелась полукруглая надпись: Греко.
Это ее имя, пояснила Кассандра. Так что никакой ошибки быть не может.
Постойте здесь, велел юноша. Я посмотрю, нет ли внутри ходячих мертвецов.
Фалько перешагнул порог склепа, напевая себе под нос какую-то песенку. К нему вернулось
игривое настроение.
Надо же, кто-то оставил фонарь. Буду иметь это место в виду, когда стану искать ночлег. О, а это еще что? Какая прелесть. За мной подарок, когда вы налетите на меня в следующий раз и тут голос юноши дрогнул и осекся, а через мгновение Фалько вылетел из склепа.
Расскажи обо всем, что видела, приказал он, сверкая глазами. С самого начала.
При виде его белого как мел лица сердце Кассандры снова затрепетало. Фалько тяжело дышал. Он и вправду был напуган.
Почти ничего, покачала головой девушка, чувствуя, снова начинает трястись от страха. Мне показалось, что в кустах мелькнул чей-то плащ. Но луна зашла за тучи, так что, возможно, это была птица или мне померещилось. Кассандра с усилием проглотила перехвативший горло комок. Ты ты ее знаешь?
Фалько покачал головой.
Она похожа на куртизанку. Совсем молодая. Новенькая, должно быть.
Куртизанка. Ну, разумеется. В детстве, в отеческом доме, в самом центре квартала Риальто, Кассандра с ужасом и восхищением внимала болтовне служанок о роскошных, утонченных красавицах, что дарят мужчинам свою благосклонность в обмен на дорогие подарки и туго набитые кошельки. По вечерам женщины высматривали богатых покровителей из окон домов по берегам каналов, выставляли себя напоказ в платьях, открытых почти до сосков. Их красота была совершенной и в то же время странной, загадочной, они походили на экзотических птиц.
Фалько окинул беглым взглядом кусты и надгробия и повернулся к воротам.
Надо сматываться отсюда. Лучше бы ты меня сюда не приводила. Кто бы ни убил эту несчастную, он может быть где-то поблизости. И наверняка за нами наблюдает. Возможно, он смотрит на нас в этот самый миг.
«Возможно, он смотрит на меня», подумала Кассандра. Но нет, Фалько не мог быть убийцей. Убийцы так не улыбаются. К тому же будь ее новый знакомый душегубом, он первым делом расправился бы с ней. Не так ли? Но ведь в зарослях действительно кто-то был. Девушка попыталась вглядеться в темноту. Тщетно: убийца мог скрываться где угодно, а выход был всего один.
Идем, сказала Кассандра.
На этот раз она позволила Фалько взять себя за руку. Серые кладбищенские статуи обступали их, словно привидения. Лишь за оградой молодые люди вздохнули в облегчением.
Так ты пойдешь со мной? спросила Кассандра. К стражникам.
Фалько встряхнул каштановой гривой и решительно направился в сторону дворца.
Нет, мы не будем звать стражников и никому ничего не скажем. Ступай домой и забудь о том, что видела.
Что?! Кассандра остановилась как вкопанная. Как ты можешь? Девушку убили. Тело пропало. Тело графини, между прочим. Она не знала, что потрясло ее сильнее: присутствие в склепе трупа куртизанки или отсутствие Ливианы. Стражники отправят кого-нибудь сообщить властям. Совет должен обо всем узнать. Они пришлют авогадоре следователя, чтобы он во всем разобрался.
Фалько резко развернулся, чтобы посмотреть ей в лицо.
Кто эта девушка? Неизвестно. Кто ее убил? Мы не знаем. Даже если кто-то из стражников оторвется от вина и игры в кости, сомневаюсь, что магистрат это заинтересует. Преступлением у нас считается то, что может разорить негоцианта или напугать чужеземца. Никто не станет переживать из-за разоренного склепа на Сан-Доменико или из-за мертвой куртизанки.
А может, ты боишься стражников, потому что сам ее убил. Кассандра храбро посмотрела Фалько в глаза, рассчитывая увидеть в них кровожадный блеск. Но взгляд юноши был чист и ясен. Впрочем, похоже, у него и впрямь были причины держаться подальше от властей.
Фалько скрестил руки на груди.
А что они подумают о девице, которая одна разгуливает ночью по кладбищу и болтает с незнакомцами? Простолюдинами к тому же. Что подумают твои родители, если ты вернешься домой под конвоем? Едва ли они обрадуются, узнав, как обожаемая дочурка проводит ночи.
Мои родители умерли, просто сказала Кассандра. У нее и в мыслях не было смущать собеседника этим признанием. Оно вырвалось само собой. И она уже столько раз произносила эти слова, что горечь потери уже утратила свою остроту.
Фалько немного смягчился:
Не родители, так опекуны. Они не поверят, что мы Юноша запнулся. Сплетни разлетятся по городу еще до рассвета. Забавно, не правда ли? Девушка вроде тебя говорит со мной, и он протянул руку, легко коснувшись ее волос.
От этого жеста Кассандру бросило и в жар и в холод. Фалько прав. Узнай Агнесса о ночных прогулках, она заперла бы племянницу в доме до скончания дней. А уж если ей станет известно, что ее воспитанница якшается с простолюдинами Такой поступок, по всей видимости,
должен караться монастырем где-нибудь в Испании. Если Лука обо всем узнает, он тут и думать нечего расторгнет помолвку, а имя всей семьи будет покрыто несмываемым позором. Маттео, когда войдет в возраст, выкинет их с Агнессой на улицу. И тетка ее никогда не простит.