Мейсон, тебе не нужно беспокоиться о нас. сказала она в какой-то момент. У нас все хорошо.
Ты тратишь свои сбережения. сказал я.
Она пожала плечами.
Ксавьер и Нира уже достаточно взрослые, чтобы я могла вернуться к работе.
До того, как выйти замуж за моего брата и стать мамой-домохозяйкой, Кара работала в сфере продаж.
И Голиаф тоже что-нибудь найдет. Это немного сложнее, но не невозможно.
По крайней мере, он не попал в черный список.
Я провел рукой по лицу, не зная, что сказать. Я чувствовал себя так неловко, что, когда мой телефон завибрировал у меня в кармане, я почувствовал облегчение, что могу сделать перерыв и выйти на улицу. Я извинился и вышел через заднюю дверь во двор, где играли дети. Мое облегчение превратилось в гнев, когда я увидел имя моего босса на экране.
Что? рявкнул я в трубку.
Мейсон. Надеюсь, я ничему не помешал.
Помешал.
Тогда я буду краток. Я знаю, что мы разошлись не в лучших отношениях, но только что поступила работа, и ты единственный, кто может ее выполнить.
ГЛАВА 2
Как только я открыла глаза, боль, какой я никогда раньше не чувствовала, взорвалась у меня в висках. Перед глазами все расплывалось. Я быстро заморгала, пытаясь осознать, что со мной происходит. Меня окружала темнота, мне было холодно, я так окоченела, что едва могла двигаться, и боль начала просачиваться сквозь все мышцы моего тела. Я лежала на полу, и только тонкий матрас защищал меня от грубого цемента. Мои плечи затекли, и когда я попыталась пошевелить руками, я поняла, что связана. Я почувствовала прикосновение металла к своим запястьям, и паника сковала мою грудь.
На меня надели наручники.
Собрав все силы, которые у меня были, я перекатилась на бок и потянула за ремни. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что цепь была привинчена к полу в нескольких футах от того места, где моя голова покоилась на старом вонючем матрасе. Я застонала, голова закружилась, но я должна была преодолеть панику. Теперь, когда я проснулась, я не могла просто лежать здесь и смириться с этим.
Что бы это ни было.
Хотя я знала, что это было.
Меня похитили.
Я села, хотя каждая косточка в моем теле протестовала, поджала под себя ноги и оглядела комнату. Я мало что могла увидеть, и не только потому что было темно и не было окон. Различать было особо нечего. Единственными предметами в комнате, казалось, были матрас, на котором я лежала ни подушки, ни одеяла и ведро в углу. Оно было в пределах досягаемости, поэтому я потянулась к нему, цепи, которыми были связаны мои руки, загремели. Я схватила ведро и уставилась в него.
Оно было пустым.
Я нахмурилась. Какова была цель этого? Хотела ли я вообще знать?
Я оттолкнула ведро и поползла к засову в полу, чтобы ослабить цепи и дать себе больше свободы движений. Я потерла глаза и лоб, но головная боль не проходила. Я провела руками по своим длинным спутанным волосам и обнаружила, что они намокли и прилипли к коже на затылке. Когда я посмотрела на свои пальцы, они были покрыты красным.
Кровь.
Должно быть, я ударилась головой, и именно поэтому все было таким мутным и сбивчивым. Я не могла связать даже двух слов. Ладно, меня похитили,
но как? Когда? Я не знала, какой сегодня был день, и, к своему полному ужасу, поняла что как бы я ни старалась вспомнить последнее, что я делала, или последнее место, где я была, в голове у меня было пусто.
Я старалась сильнее. Должно же было быть что-то. Воспоминание
Что я делала накануне? Что я ела в последний раз?
Может быть, я возвращалась домой, и тогда меня забрали.
Кто они? Я попыталась прокрутить в голове маршрут и вскоре поняла, что ничего не могу себе представить. Не мой дом и не то место, откуда я предположительно шла.
Охваченная шоком, я сидела с широко раскрытыми глазами, уставившись в стену. Поскольку моя память, похоже была потеряна, что еще я могла сделать для себя прямо сейчас? Используя свое осознание, я быстро проверила свое тело, чтобы увидеть, где болит и не прикасались ли ко мне каким-либо образом.
Мои мышцы болели, но в остальном я была в порядке. Сильнее всего болела голова. Моя одежда была цела, хотя и грязна.
Что происходит? прошептала я, просто чтобы проверить, работает ли мой голос. Кто мог такое сделать? И со мной Почему со мной?
Я ломала голову еще несколько минут, но она отказывалась сотрудничать. Я была готова поспорить, что виной всему была рана на затылке. Я задавалась вопросом, как у меня это получилось. Кто-то ударил меня чем-то тяжелым по голове? Я упала и ушиблась? Так много вопросов, и ни одного ответа, который мог бы выдать мой мозг.
Эй! я закричала или попыталась.
Мой голос был слабым, поэтому я прочистила горло и попробовала снова.
Эй! Выпустите меня! Помогите! Помогите!
Я потянула за цепи, гремя ими так громко, как только могла. Затем я начала колотить ногами по земле, все время зовя на помощь.
Я делала это до тех пор, пока не устала и мой голос не охрип. Головная боль была такой сильной, что мне пришлось заползти обратно на матрас и лечь. Я начала беззвучно плакать, чувствуя, как слезы катятся по моему лицу.