Может быть, именно поэтому мой брат Голиаф женился на Каре, человеке, даже если обе семьи были против их союза. Она могла видеть его таким, какой он есть, даже когда он смотрел на себя в зеркало и видел только каменную глыбу. Сегодня она тоже собиралась видеть меня насквозь. Это был ее дар. Она собиралась заглянуть мне в глаза и увидеть, что у меня на душе, и я боялся, что это заставит меня сломаться перед ними.
Машины впереди тронулись. Я завел двигатель и на секунду задумался, не повернуть ли назад. Я хотел увидеть своего брата и его жену, и я скучал по своим племяннице и племяннику. Но это был трудный разговор, который становился еще более неловким из-за очень человеческой способности Кары видеть сквозь мой жесткий фасад.
Она была хороша для Голиафа, особенно после несчастного случая, когда он так нуждался в милосердии и понимании. Я задавался вопросом, подойдет ли мне кто-нибудь вроде нее тоже.
Отношения между Големами и людьми были странными. Лучше было не питать особых надежд. Скорее всего, однажды я найду кого-нибудь похожего на меня, женщину, которая была бы жесткой и сделанной из камня, и вместе мы притворились бы, что мы нерушимы и у нас нет чувств.
Я включил музыку погромче и снова убавил звук, только когда въехал в район, где жил мой брат. Все дома здесь были большими, с обширными задними дворами. Големам требовалось много места. Я заехал на подъездную дорожку, припарковался за пикапом моего брата, и когда я выходил, Ксавьер и Нира выскочили из дома и врезались прямо в меня. Я легко поднял их обоих, и они закричали, вцепившись в мои толстые руки.
Дядя Мейсон, мы скучали по тебе!
Я тоже скучал по вам, мои любимые негодники.
Их гибридная природа означала, что они не были полностью сделаны из камня. В отличие от их отца и меня, у них были волосы на маленьких головках. У Ниры были светлые волосы, как у ее матери, и они почти доходили ей до талии.
В дверях появилась Кара. Она покачала головой и подошла, чтобы поцеловать меня в щеку и забрать своих восторженных малышей. Позади нее катился мой брат в инвалидном кресле. Его лицо просияло, когда он увидел меня, и я бросился к нему, чтобы ему не пришлось переходить дорогу.
Давно не виделись. сказал он. Я всегда говорил тебе, что тебе следует чаще навещать меня. Ты хорошо выглядишь!
Ты тоже, брат.
Я лгал. Правда заключалась в том, что после несчастного случая который вовсе не был несчастным случаем он стал меньше, сузился, похудел. Его правая нога была слабее, чем когда-либо, а от левой остался всего лишь обрубок. Он потерял его год назад, и нам все еще не удалось собрать деньги на хороший протез, который действительно помог бы ему, а не мешал бы ему еще больше.
Значит, в конце концов, Големы не были полностью неуничтожимыми. При правильном оружии нас тоже могли сломать.
Мы собрались в большой столовой, и Кара позвала детей помочь ей накрыть на стол к обеду. Я сел напротив своего брата, и несколько минут мы просто смотрели друг на друга.
Рад тебя видеть. сказал он.
Да.
Я знаю, что ты занят.
Я откашлялся и отвел взгляд. Тарелки и стаканы материализовались на столе, пока Ксавье и Нира совершали обходы между кухней и столовой.
Поскольку тебе не нравится, насколько я занят. сказал я. Тебе будет приятно узнать, что в последнее время все изменилось.
Я был полон сарказма.
Что вы имеете в виду?
ОАМ бросило меня.
Он глубоко вдохнул, выдохнул и покачал головой. Через мое плечо он встретился взглядом со своей женой.
Дети, идите вымойте руки. сказала Кара, прежде чем сесть рядом со мной.
Мне потребовалось пять минут, чтобы рассказать им всю историю. Рассказывать было особо нечего. Я отбросил все эмоции и сосредоточился на фактах.
Они снова это сделали. сказала Кара.
В ее голосе я услышал гнев, смешанный
с грустью.
Сначала Голиаф, теперь ты.
Мой брат тоже работал в Охранном Агентстве Монстров. Хотя, он не провалил свою последнюю работу. Напротив, он сделал все правильно и подвергся такой опасности, что потерял левую ногу. ОАМ отпустило его, потому что, что они должны были делать с ним в инвалидном кресле?
Они оплатили его медицинские счета, но не сделали ничего большего для него и его семьи.
Это была работа, сопряженная с высоким риском, и мы все это знали.
Это была единственная работа, которую я умел делать.
Давайте поедим. сказала Кара, когда заметила, что дети остановились прямо у входа в столовую, чтобы послушать нас.
Она улыбнулась им и жестом пригласила присоединиться к нам.
Идемте. Нет причин грустить. Все будет хорошо.
Я покачал головой, уставившись на еду у себя на тарелке. Я не чувствовал себя достойным этого, но Кара приготовила специально для меня, поэтому я поел и попросил второе. Ксавьер и Нира начали рассказывать мне о том, чему их учили в детском саду, и их беззаботность изменила атмосферу за столом. В итоге мы рассмеялись и провели лучшее время на моей памяти за последние месяцы.
После обеда дети захотели поиграть на улице, и Кара разрешила им. Она была занята, пока мы с Голиафом разговаривали, слушала и вмешивалась, когда замечала, что разговор может принять депрессивный оборот.