За сколько минут можно дойти до станции от развилки?
Самое большое минут за пятнадцать.
Значит, к поезду она успевала.
В том-то и дело, товарищ майор.
Скажите, товарищ Кутьков, а с кассиршей вокзала вы побеседовали? Уезжает от вас не так уж много. Возможно, она запомнила девушку, когда та брала билет?
Сержант смутился. Огорченно ответил:
Упущение, товарищ майор... Не говорил я с кассиршей.
Молчавший до сих пор Лукин укоризненно покачал головой.
Как же ты так, Кутьков, опростоволосился?
Виноват! Не пришло в голову.
Киреев дружелюбно рассмеялся.
Это бывает, товарищ Кутьков... После беседы с дежурным вы решили, что доказательств больше чем достаточно и можно объявить розыск...
Ни один мускул не дрогнул на добродушном лице Кутькова. Он стоял подтянутый, прямо глядя перед собой.
Эта выдержка пришлась по душе старшему следователю. Доверительно сказал:
Так ведь, товарищ Кутьков?
Так, четко ответил тот.
А жаль. Показания дежурившей в тот день кассирши, ой, как бы пригодились нам сейчас.
Разрешите съездить на станцию, разыскать кассиршу и побеседовать с ней.
Съездить-то можно, да боюсь, что поздно, задумчиво проговорил Киреев. Ведь почти месяц прошел. Теперь навряд ли она вспомнит.
А все-таки поезжай, приказал Лукин. Если она Попову знала, вспомнит.
Молодой сержант вышел.
Зелен еще, вздохнул Захар Владимирович, прошлой осенью демобилизовался... Павел Семенович, честно, что вас смущает?
Киреев ответил не сразу. Он взял стул, подсел к столу.
Непонятное поведение Поповой... Если она решила бежать, зачем понадобились ей эти проводы?
По-моему, вы сами ответили. Проводы, подчеркнул Лукин последнее слово, хотелось проститься с друзьями.
О, когда неискушенный человек решится на такое, он так себя вести не будет. Ему стыдно будет в глаза посмотреть товарищу, ему будет все время казаться, что окружающие догадываются о его намерениях, и постарается как можно скорее скрыться с глаз... А она заходит к подруге домой, девушки встречаются с ребятами, вместе доходят до развилки дорог... А те только и заметили, что она была смущена, чуть даже подавлена. Согласитесь, что все это довольно странно. И не совсем убедительно.
Пожалуй, вы правы, медленно проговорил Лукин. По всему чувствовалось, что нелегко далось ему это признание. Он поднялся на своих коротышках, широкими морщинистыми ладонями оперся о стол. Что вы предлагаете?
Раз у нас возникло сомнение, надо допроверить.
На лице Лукина появилась гримаса. Но он сдержался:
Раз надо, так надо.
Думаю, что это займет совсем немного времени, делая вид, что ничего не заметил, сказал Киреев. Вы не возражаете, если я приму участие?
Что вы, Павел Семенович, будем очень рады... А теперь все, пошли. А то будет мне дома на орехи.
II
Не знает она Попову, повторил
и не оставляя без внимания ни один клочок земли.
Солнце поднялось уже высоко и жарко светило, когда до него донесся голос Кутькова.
Товарищ майор!
Киреев находился метрах в ста от него, в самой чаще, где деревья были повыше и росли довольно густо.
Поспешил на зов:
Что случилось?
Да вот поглядите, передал сержант длинный металлический прутик зеленого цвета. Нашел в траве.
Что это?
Не знаю, товарищ майор.
Киреев взял в руки странный предмет.
Ого, какой тяжелый! сказал он.
Стальной, подсказал Кутьков.
Павел Семенович задумчиво осмотрел его со всех сторон. На круглой поверхности прутика краска в нескольких местах поблекла. Оба конца были заострены, серебристо блестели.
Внезапно его внимание привлекли небольшие темные пятна. Достал из кармана пиджака увеличительное стекло и, как часовщик, приложил к одному глазу. Несколько секунд молча разглядывал. Потом уверенно проговорил:
Кровь...
Кутьков вздрогнул.
Чья? испуганно спросил он.
Вот этого я не знаю. Может быть, и животного. Отправим прутик на экспертизу.
По-моему, это самодельный шомпол, предположил сержант.
Возможно, согласился Киреев.
По старой, сложившейся годами привычке сначала собирать все «до кучи», а потом уже сортировать факты, Павел Семенович не торопился с выводами. Возможно, находка не имеет никакого отношения к тому, что их интересует. Но, на всякий случай, заостренный кончик прутика тщательно завернул в носовой платок.
Ну а теперь продолжим поиски, предложил он.
Они еще не успели разойтись, как Павел Семенович увидел в траве что-то белое. Он нагнулся, поднял. Окурок. Кутьков поднял еще два. Они лежали на небольшом расстоянии друг от друга. На потемневших, сморщившихся от дождей мундштуках с изжеванными кончиками майор прочел название папирос: «Беломор». Окурки он положил в карман.
Поиски продолжались долго. Но больше ничего интересного найти не удалось.
Пора и честь знать, наконец проговорил Киреев.
Уставшие, голодные, они возвратились в городок. Расставаясь со спутником, Киреев сказал:
Достаньте лопату, завтра продолжим поиски.
Лукина он застал в кабинете. Сообщил о находках.
Рассказ встревожил Захара Владимировича, он озабоченно спросил:
Ну, что вы думаете?
На всякий случай, покопаем в лесочке.
Странно... Ведь Кутьков там все осмотрел.
А прутик и окурки не заметил... Он ведь ничего не искал, просто прошелся по лесу для очистки совести.