- Это запланированное мероприятие, произносит Тэк голосом старого располневшего исцеленного. Все клиники подлежат ежегодной контрольной
- Извините! подойдя к стойке, я громко прерываю его. Я немного изменяю походку, просто для забавы. Мы с Тэком позже посмеемся над этим. Извините, повторяю я чуть громче. Слишком громко для открытого пространства.
- Подождите минутку, просит меня лаборантка. Она поднимает трубку и придерживает ее подбородком. Затем незамедлительно оборачивается к стоящему рядом Тэку. Прошу прощения, вы и представить не можете, насколько мне стыдно за
- Не стоит извинений, отвечает тот. Просто позовите кого-нибудь, кто мог бы мне помочь.
- Эй, я опираюсь на стойку обеими руками. Послушайте, я к вам обращаюсь.
- Мэм? лаборантка теряется от страха. Уверена, она думает, что клинику закроют лишь из-за того, что она перепутала даты плановой проверки. Я немного занята. Если у вас назначена встреча, распишитесь и присядьте
- Нет, мне не назначено! я явно преувеличиваю, практически кричу на нее. Тэк весьма правдоподобно смотрит на меня с отвращением. Я не собираюсь ждать! У меня эта жуткая сыпь, зудит все тело!
Я расстегиваю пояс и начинаю стаскивать с себя штаны, словно собираясь показать ей свой голый зад. Тэк отпрыгивает назад, слегка вскрикнув от омерзения, и тогда лаборантка практически отшвыривает телефон от себя и бросается из-за стола.
- Сюда, мэм, пожалуйста, она цепко хватает меня за руку. Я чувствую запах ее пота, перемешавшийся с ароматом духов. Она быстро уводит меня прочь от ресепшена подальше от доктора Говарда Риверса с его проверкой чтобы я не могла никоим образом навредить или помешать работе клиники. Мы проходим через несколько двойных дверей и, наконец, оказываемся в длинном белом коридоре. Я ощущаю всплеск возбуждения, легкий скачок адреналина, как и каждый раз, когда все идет по плану. Свободной рукой я нащупываю у себя в правом кармане кусок тряпки и маленькую бутылочку и откупориваю ее большим пальцем. Содержимое выливается на ткань, пропитывая ее. Ацетон, отбеливатель, и тепло.
Не так
хорош, как хлороформ, но тем не менее.
- Доктор осмотрит вас через минуту, говорит мне лаборантка. Она пыхтит от напряжения, когда тянет меня вперед. Она буквально вталкивает меня в маленькую смотровую комнату и останавливается, держась за дверную ручку и тяжело дыша ее грудь вздымается под больничной униформой. Если вы подождете здесь
- Ненавижу ждать, я делаю шаг вперед и зажимаю ей рот тряпкой.
Она грузно падает вниз, когда ее тело обмякает.
Развяжи меня. Я помогу тебе.
Эти слова засели у меня в голове: насмешка и обещание. Я не думала, что могу доверять ему. Это было бы предательством Грэндма и прочих хоумстидеров, принявших нас с Блу. Если бы меня поймали, если бы Вор обманул нас мне бы пришлось заплатить за это. Возможно, меня бы связали и бросили в изолятор, пока остальные обговаривали мою дальнейшую судьбу.
Но Блу не становилось лучше.
Я была так напугана напугана всем, что происходит маленькая костлявая соплячка, принявшая необдуманное решение сбежать и не знавшая, что ей делать дальше. Мой отец всегда говорил, что я глупая, жалкая неудачница. И тогда, быть может, он был прав.
Я знала, что Вор ничего не боялся: я была уверена в этом. Не боялся ни меня, ни других хоумстидеров. Ни даже смерти.
Когда Блу стала захлебываться кашлем и сипеть во сне и секунд на десять перестала дышать перед тем, как сделать вздох тогда я стащила с кухни нож и принесла его в изолятор. Мои руки тряслись. Я помню это, потому что тогда думала о маминых руках как она перебирала столовое серебро, и как ее ладони порхали, точно птицы. Интересно, думала ли она обо мне, когда я сбежала?
Была глубокая ночь. Все спали: теперь, когда вор был пойман, даже сам Грэй не беспокоился о патрулировании.
Улыбка Вора, точно лезвие серпа, блеснула в темноте. Я села на корточки перед ним.
- Ты обещал, произнесла я. Ты обещал помочь мне.
- Зуб даю, мне не понравилось то, как он сказал это словно смеясь надо мной но я разрезала веревки, связывавшие его, чувствуя себя ужасно все это время. Но я знала, что иначе Блу умрет. Что она может умереть.
Он поднялся на ноги, слегка охнув. До сих пор я не осознавала, насколько он высокий. Я видела его только сидящим или лежащим с тех самых пор, как мы заперли его здесь. Вздрогнув, я отступила назад, когда Вор, потягиваясь, вытянул руки над головой.
Его улыбка спала, ожесточилась. Ты не доверяешь мне, так ведь?
Я покачала головой. Вор протянул руку за ножом, и после некоторых колебаний я отдала его.
- Я вернусь к полудню, - сообщил Вор. Я чувствовала, как сердце бешено колотится у меня в горле, отбивая ритм: «Пожалуйста, пожалуйста. Я рассчитываю на тебя».
Он указал подбородком на Блу: - Не дай ей умереть.
Затем он исчез, бесшумно двигаясь через темный коридор, растворяясь в тени. А я сидела в ожидании, держа на руках Блу и ощущая, как страх черным туманом расползается у меня в груди.
Ложь это истории, а истории это все, что имеет значение. Мы все рассказываем истории. Некоторые из них правдивее остальных: и, может, в конечном счете важно лишь то, во что ты сможешь заставить поверить других.