Василий Макарович Шукшин Собрание сочинений в шести томах Том 2. Рассказы 60-х годов
Светлые души
Приехал в субботу, когда солнце уже садилось. На машине. Долго выруливал в узкие ворота, сотрясая застоявшийся теплый воздух гулом мотора.
Въехал, заглушил мотор, открыл капот и залез под него.
Из избы вышла жена Михайлы, Анна, молодая круглолицая баба. Постояла на крыльце, посмотрела на мужа и обиженно заметила:
Ты б хоть поздороваться зашел.
Здорово, Нюся! приветливо сказал Михайло и пошевелил ногами в знак того, что он все понимает, но очень сейчас занят.
Анна ушла в избу, громко хлопнув дверью.
Михайло пришел через полчаса.
Анна сидела в переднем углу, скрестив руки на высокой груди. Смотрела в окно. На стук двери не повела бровью.
Ты чего? спросил Михайло.
Ничего.
Вроде сердишься?
Ну что ты! Разве можно на трудящий народ сердиться? с неумелой насмешкой и горечью возразила Анна.
Михайло неловко потоптался на месте. Сел на скамейку у печки, стал разуваться.
Анна глянула на него и всплеснула руками:
Мамочка родимая! Грязный-то!..
Пыль, объяснил Михайло, засовывая портянки в сапоги.
Анна подошла к нему, разняла на лбу спутанные волосы, потрогала ладошками небритые щеки мужа и жадно прильнула горячими губами к его потрескавшимся, солоновато-жестким, пропахшим табаком и бензином губам.
Прямо места живого не найдешь, господи ты мой! жарко шептала она, близко разглядывая его лицо.
Михайло прижимал к груди податливое мягкое тело и счастливо гудел:
Замараю ж я тебя всю, дуреха такая!..
Ну и марай марай, не думай! Побольше бы так марал!
Соскучилась небось?
Соскучишься! Уедет на целый месяц
Где же на месяц? Эх ты акварель!
Пусти, пойду баню посмотрю. Готовься. Белье вон на ящике. Она ушла.
Михайло, ступая догоряча натруженными ногами по прохладным доскам вымытого пола, прошел в сени, долго копался в углу среди старых замков, железяк, мотков проволоки: что-то искал. Потом вышел на крыльцо, крикнул жене:
Ань! Ты, случайно, не видела карбюратор?
Какой карбюратор?
Ну такой с трубочками!
Не видела я никаких карбюраторов! Началось там опять
Михайло потер ладонью щеку, посмотрел на машину, ушел в избу. Поискал еще под печкой, заглянул под кровать Карбюратора нигде не было.
Пришла Анна.
Собрался?
Тут, понимаешь штука одна потерялась, сокрушенно заговорил Михайло. Куда она, окаянная?
Господи! Анна поджала малиновые губы. На глазах ее заблестели светлые капельки слез. Ни стыда ни совести у человека! Побудь ты хозяином в доме! Приедет раз в год и то никак не может расстаться со своими штуками
Михайло поспешно подошел к жене.
Чего сделать, Нюся?
Сядь со мной. Анна смахнула слезы.
Сели.
У Василисы Калугиной есть полупальто плюшевое хоро-ошенькое! Видел, наверно, она в нем по воскресеньям на базар ездит!
Михайло на всякий случай сказал:
Ага! Такое, знаешь Михайло хотел показать, какое пальто у Василисы, но скорее показал, как сама Василиса ходит: вихляясь без меры. Ему очень хотелось угодить жене.
Вот. Она это полупальто продает. Просит четыре сотни.
Так Михайло не знал, много это или мало.
Так вот я думаю: купить бы его? А тебе на пальто соберем ближе к зиме. Шибко оно глянется мне, Миша. Я давеча примерила как влитое сидит!
Михайло тронул ладонью свою выпуклую грудь.
Взять это полупальто. Чего тут думать?
Погоди ты! Разлысил лоб Денег-то нету. А я вот что придумала: давай продадим одну овечку! А себе ягненка возьмем
Правильно! воскликнул Михайло.
Что правильно?
Продать овечку.
Тебе хоть все продать! Анна даже поморщилась.
Михайло растерянно заморгал добрыми глазами.
Сама же говорит, елки зеленые!
Так я говорю, а ты пожалей. А то я продать, и ты продать. Ну и распродадим так все на свете!
Михайло открыто залюбовался женой.
Какая ты у меня головастая!
Анна покраснела от похвалы.
Разглядел только
Из бани возвращались поздно. Уже
стемнело.
Михайло по дороге отстал. Анна с крыльца услышала, как скрипнула дверца кабины.
Миша!
Аиньки! Я сейчас, Нюся, воду из радиатора спущу.
Замараешь белье-то!
Михайло в ответ зазвякал гаечным ключом.
Миша!
Одну минуту, Нюся.
Я говорю, замараешь белье-то!
Я же не прижимаюсь к ней.
Анна скинула с пробоя дверную цепочку и осталась ждать мужа на крыльце.
Михайло, мелькая во тьме кальсонами, походил около машины, вздохнул, положил ключ на крыло, направился к избе.
Ну, сделал?
Надо бы карбюратор посмотреть. Стрелять что-то начала.
Ты ее не целуешь, случайно? Ведь за мной в женихах так не ухаживал, как за ней, черт ее надавал, проклятую! рассердилась Анна.
Ну вот При чем она здесь?
При том. Жизни никакой нету.
В избе было чисто, тепло. На шестке весело гудел самовар.
Михайло прилег на кровать; Анна собирала на стол ужин.
Неслышно ходила по избе, носила бесконечные туески, кринки и рассказывала последние новости:
Он уж было закрывать собрался магазин свой. А тот то ли поджидал специально тут и был! «Здрасти, говорит, я ревизор»
Хэх! Ну? Михайло слушал.
Ну, тот туда-сюда заегозил. Тыр-пыр семь дыр, а выскочить некуда. Да. Хворым прикинулся
А ревизор что?